Не голос, а пение арфы. У арабских женщин голоса обычно грубые.
– Buona sera, – поздоровался и я – не упускать же такую возможность. – Э… signora, signorina… Аллессандро, выручай: как будет по-вашему «Добро пожаловать на борт»?
– Если вы желать, я могу говорить английский.
– Класс! Я тоже могу. – Ах, до чего же я сегодня остроумный! – Так что добро пожаловать на борт.
На это она лишь кивнула, а потом обратилась в статую. У меня заклинило мозги, они не могли родить ни слова – а ведь еще совсем недавно, в своих эротических грезах, я был таким сладкоголосым соблазнителем! Я глотнул вина и краешком глаза увидел, что перед незнакомкой поставили еду. Интересно, как она управится с супом, не имея соломинки для коктейля? От волнения даже в животе заныло, и я выпил еще.
Все оказалось просто: она сняла вуаль и отложила в сторону.
Мои эротические фантазии оказались бледной тенью увиденного. Такие красавицы встречаются одна на тысячу, их разыскивают по всему свету, снимают на кинопробах и печатают на обложках журналов. У незнакомки было лицо в форме сердечка, с кожей абсолютно гладкой, без малейшего изъяна. Полные, красные, влажные губы, изящный изгиб носа, правильная форма скул. Не будь я таким аховым художником, написал бы ее портрет. Будучи не самым аховым любовником, я захотел поцеловать эти губы. Да я не отказался бы стать даже макарониной в ее минестроне! Ну же, герой-любовник, не молчи, раскидывай цепкие сети соблазна!
– Меня зовут Энди Дэвис. – Гениально, она сейчас же бросится на шею! Впрочем, ко мне вернулся дар речи, а это плюс. – Я ваш случайный попутчик.
Не донеся до рта ложку, она посмотрела на меня и чуть наморщила лоб. Трудности перевода? Мне повторить по слогам? Я так ничего и не придумал, прежде чем она сказала:
– Я тоже есть ваш случайный попутчик. Мой имя есть Таму Савафи.
– Очень красивое имя.
– Его мне дать мой отец.
– Вот здорово! Мне имя тоже папаша подобрал.
Мой папаша этого не делал. Если на то пошло, он даже не звал меня по имени, которое я получил в честь дяди по материнской линии. Отец ненавидел дядю, а когда надо было позвать меня, говорил «парень».
– Энди я в память об Эндрю Джексоне. Старина Каменная Стена[14] нам родней приходится.
– Вы есть родственник старая каменная стена?
Аллессандро громко фыркнул и поспешил набить рот оливками. Я и бровью не повел. Сейчас только одно важно: мы с красоткой зацепились языками. А уж времени, чтобы улучшить качество общения, впереди предостаточно.
На мое счастье, ей тоже хотелось поболтать; я это сразу почувствовал. И акцент у нее был не такой уж и сильный. За разговором прошел обед, – сказать по правде, я и не заметил, чем еще нас кормили. Девушка мне рассказала про свой город (название тотчас вылетело у меня из головы), и про отца-бизнесмена (родитель оплачивает все ее нужды), и про американских родственников, к которым она едет погостить. Я не остался в долгу и поведал, как учился в колледже, как отчислился и пошел работать, как накопил деньжат на поездку в Европу. Папаша у меня вице-президент крупной корпорации, ты наверняка о ней слышала… Она не слышала. Почти все было правдой, я лишь умолчал о том, что из колледжа меня вышвырнули, а теперь прожорливая армия ждет не дождется моего возвращения. Еще я скрыл, что не хочу ни служить, ни жениться, ни обзаводиться домом в пригороде, ни ежедневно в восемь ноль семь садиться на электричку, а вот что мне по нраву, так это кирнуть и пыхнуть; порой из-за пагубной страстишки никак не вспомню, где я был минувшей ночью и что вытворял.