Были еще косвенные улики. Они могут всплыть, если события пойдут по наихудшему сценарию. Так всякий раз надеешься, что набор для оказания первой помощи, хранимый в холщовой сумке, не пригодится, но все же держишь в нем жгут — просто на всякий случай. Так не думаешь, что кому-нибудь из гостей, явившихся на вечеринку, взбредет в голову провести пальцем по книжным корешкам, но все же не забываешь пройтись по ним метелкой для смахивания пыли. Расправившись с косвенными уликами, я позвонила Джону на работу и спросила, сколько земли понадобится, чтобы заполнить яму в рост человека и посадить над ней несколько деревьев.
— Полного самосвала должно хватить, — сказал Джон. — А зачем тебе, дорогая?
Я велела ему прийти домой пораньше. Тогда и покажу, зачем.
— Но я сегодня никак не могу, Шерри. У меня…
— Придется отменить. У Чада неприятности. — И я повесила трубку.
Затем позвонила в фирму Фреда и попросила еще сегодня к концу дня пригнать самосвал с землей.
Секретарша, пожилая женщина, которую я никогда не видела в лицо, но с которой несколько раз разговаривала по телефону, уточняя, в котором часу заехать за Чадом, раздраженно ответила, что это невозможно.
Они могут доставить землю в течение часа, объяснила она, или завтра. Но в пять часов — нет, нельзя.
Я вздохнула и положила свободную руку на макушку. Снова вздохнула. Прочистила горло. Сколько раз за всю жизнь мне приходилось решать подобные проблемы? Сколько ожесточенных споров затевать из-за пустяков? («Нет, мы не можем вернуть вам деньги, если у вас нет чека»; «Нет, мы не можем перенести вашу запись на другой день».) Но сейчас сотни былых разногласий словно сосредоточились в одной точке. Битва опять шла за пустяк, только для меня этот пустяк приобрел жизненно важное значение. Я прокашлялась — она тоже.
— Послушайте, — начала я. — Земля нужна мне сегодня. Но я должна подготовить место, куда ее засыпать, а на это уйдет несколько часов. Вот почему я прошу вас доставить ее ровно в пять.
— Извините, мэм. Ничем не могу вам помочь. — В ее тоне не слышалось ни намека на сожаление.
— Я — мать Чада Сеймора.
— Ах! — воскликнула секретарь, и ее голос смягчился. — Что ж вы сразу не сказали? Подождите минутку.
Минута еще не прошла, когда она снова взяла трубку и сообщила, что заказ будет выполнен. В пять часов.
— У вас прекрасный сын, миссис Сеймор, — добавила она. — Прямо скажу, ваш Чад — самый милый юноша, какого я встречала.
— Спасибо.
Фред подвез Чада от последнего клиента. Работали на поле для гольфа: устанавливали ловушки для кротов, готовили к посадке молодые саженцы диких яблонь.