— Это окончательно, Гарретт? Ты уже записался или еще есть время подумать?
Он уже записался. Ему выдали футболку. Он расстегнул пуговицы белой рубашки, и я увидела буквы: «SEMPER FI»[8].
— Знаете, что это означает, миссис Сеймор?
Я знала. В школе я три года учила латынь, а потом еще два года в колледже. Но я покачала головой.
— Всегда верен, — перевел Гарретт.
В дверь кабинета постучали.
Я взглянула на часы.
Я сообразила, что мы просидели гораздо дольше, чем я рассчитывала, и поняла, что стучит Брем.
— Ну хорошо, — сказал Брем. — В кабинет к тебе приходить нельзя. Что еще мне запрещено? Вот это, например?
Он протянул руку через стол и провел пальцем по моей шее.
— Брем! — воскликнула я, отшатываясь, и расплескала немного обжигающего горячего кофе из пластикового стаканчика. При этом в моем теле вдруг ожило каждое нервное окончание, расцветая в ожидании его ласк.
— Извини, — сказал Брем. — Я спятил.
Он улыбался своей обычной полуулыбкой. Вечная ямочка на щеке. Он пригладил свои темные волосы рукой:
— Что поделаешь, не могу спокойно смотреть на вашу шею, миссис Сеймор. Уверен, что вы слышали это миллион раз, но вынужден повторить: у вас лебединая шея.
Он называл меня миссис Сеймор в насмешку над Гарреттом, который при виде Брема в дверях моего кабинета не смог скрыть нервозного удивления.
— Хорошо, миссис Сеймор, — пробормотал Гарретт, вскакивая на ноги и устремляясь к выходу. — До свидания, миссис Сеймор. Спасибо, что выслушали меня, миссис Сеймор.
Брем пристально глядел ему в спину.
— Что ему надо? — спросил он.
Я рассказала, что Гарретт поступил в морской флот.
Брем продолжал следить глазами за Гарреттом, удалявшимся по коридору.
— Хорошо, — сказал он.
— Твоя шея, — сказал Брем, нагибаясь ко мне. — Это первое, что я увидел, когда ты привезла в мастерскую свою разбитую машину. Я сразу же возжелал вонзить в нее зубы и заставить тебя извиваться.
Я открыла рот, но не смогла выговорить ничего и воровато оглянулась вокруг. Я знала, что в кафетерии полно народу. Коллеги. Студенты. Секретарши. Покрывшая тело тонкая пленка пота, надеюсь не заметная со стороны, начала испаряться, вызывая озноб. Кожа покрылась мурашками — на груди и на руках. А вдруг кто-нибудь обратит на нас внимание? Вдруг догадается, о чем Брем Смит говорит с Шерри Сеймор?
— Брем! — Я немного отодвинулась от стола. — Не надо.
Он тоже откинулся назад и скрестил руки на груди. Через его плечо я увидела Аманду Стефански — она разговаривала со студентом, парнишкой в мешковатых брюках. Чему-то смеялась и прижимала ладони к груди, словно возносила молитву. Я взглянула на часы. Мы с ней договорились встретиться у меня в кабинете десять минут назад. Может, она пришла в кафетерий за мной? Бет вполне могла подсказать, где меня искать.