— Это правда? Я хочу сказать, разве ты не видел меня раньше?
— Может, и видел. Но не такой. Не в такой юбке. Не такой… благоухающей. Как роза. Я действительно тебя заметил, детка. Тебя невозможно было не заметить.
Но ведь Гарретт говорил, что он упоминал обо мне. Потрясная преподавательница с кафедры английского языка. Всем надо записаться к ней в группу. Гарретт не сомневался, что он имел в виду меня.
Но если не меня, то кого? Не считая Аманды, все остальные женщины на кафедре были старше. Ни одну из них без сарказма нельзя было назвать «потрясной». Неужели это?..
— Ты раньше видел Аманду Стефански? — спросила я.
— А кто это? — поинтересовался Брем. Он гладил мое бедро, затем перекатился на бок.
— Женщина, которая подошла к нам в кафе. Преподавательница английского.
Он снова лег на спину:
— Конечно, видел.
— И что скажешь?
— На первый взгляд — простушка, — проговорил Брем. — Впрочем, довольно сексуальная. — И добавил: — Но с тобой не сравнится. — И снова заключил меня в объятия, прижимая к моему телу свой возбужденный член.
Чуть позже я встала попить воды из-под крана в ванной.
Включила свет и посмотрела на себя в зеркало.
На правом плече ясно виднелись следы зубов.
В перерыве между занятиями я отправилась в дамскую комнату проверить укусы. От их вида у меня прервалось дыхание и между бедрами прокатилась глубокая электрическая волна. Был четверг, значит, ночевать я буду дома. Я сама не понимала, кто из двоих — Брем или Джон — был виновником охватившего меня страстного желания. Чего я хотела? Чтобы меня еще раз искусал любовник? Или чтобы муж обнаружил, что меня искусал любовник?
— Он тебя кусал? — Джон стаскивал с меня блузку.
Я кивнула.
Он увидел следы, которые за день из розовых превратились в фиолетовые.
Я почувствовала, как он напрягся. Впившись в отметины ртом, он рванул с меня блузку — превосходную белую блузку, которая подходила ко всем моим юбкам и брюкам, в которых я ходила на работу, — и перламутровые пуговицы запрыгали по полу.
Гарретт.
Посреди ночи я проснулась рядом с Джоном. Все тело ломило, конечности одеревенели, как будто я много часов проспала в поезде. Меня разбудила необходимость помочиться, давшая о себе знать острой болью в животе, сменившейся тупым зудом.
В темноте я пробралась в ванную комнату и, только встав с унитаза, включила свет и посмотрелась в зеркало. Передо мной стояла незнакомка (в зеркальном отражении я теперь всегда вижу женщину, не имеющую ничего общего с той, что ожидаю увидеть), но на вид совсем не отвратительная.
Женщина, которую муж трахает на полу гостиной.