Синьора Доротея отпустила меня пораньше, чтобы я все успела, и в шесть часов я уже готовила у себя на кухне самый жгучий соус чили в истории мироздания. «Пища-афродизиак» уверяла, что чем острее чили, тем пламеннее чувства. Я решила довериться книге, нарезала пять крупных перцев и потушила их в оливковом масле с луком и большим количеством чеснока. Добавила спелые помидоры, соль и измельченные листья базилика. Оставила все это вариться на слабом огне, и вскоре хмельной аромат наполнил комнату и просочился на улицу, заставив прохожих принюхиваться и задирать головы вверх.
Maccheroni в белом пакете я положила рядом с плитой: их нужно будет кинуть в кипящую воду в самый последний момент. Вместе с соусом они станут первым блюдом.
Подошла очередь угрей, плававших в ванне. Выловив их одного за другим, я умертвила бедняжек ударом скалки по голове. Потом очистила, выпотрошила, насухо обтерла тряпкой и нарезала ломтиками. Посыпанные морской солью и переложенные свежими лавровыми листьями, они будут медленно жариться в духовке и роскошно благоухать. «Всем известно, что угри — очень мощный афродизиак, — говорилось в книге. — Угостите ими своего возлюбленного и ждите, когда разгорится страсть».
Под конец я вымыла и высушила листья салата, застелила ими большое блюдо, а сверху положила сочные фрукты.
Потом накрыла стол, поместив в центр букет ноготков, зажгла в комнате несколько свечей, поставила на проигрыватель пластинку и откупорила бутылку вина, чтобы оно дышало. Отошла в сторонку, оценивая свою работу. По-моему, получилось то, что надо.
Оставался час, чтобы привести себя в порядок. Для начала я приняла горячую ванну, щедро плеснув в нее «Целомудренной страсти». На этикетке было написано: «Гарантируем вожделение, в противном случае мы вернем вам деньги». Задрав больную ногу, я тщательно ее изучила. Теперь она была не слабее, чем раньше, стала нормального цвета, а место змеиного укуса почти не бросалось в глаза. Я знала, что под конец мы займемся любовью, и при мысли об этом с трудом держала себя в руках. Я ждала этого двадцать шесть лет и семьдесят восемь дней, а теперь не могла вытерпеть и минуты.
Я вылезла из ванны раньше, чем кожа начала сморщиваться, вытерлась, натерлась лосьоном, размешала томатный соус и нагишом прошлась по квартире, напевая от избытка чувств и бурлившего во мне предвкушения. Было без двадцати восемь, пора одеваться. В спальне через дырку в полу на меня смотрел глаз. Нелло Тонтини. «Любопытная Варвара». Ладно, пусть смотрит. Мне все равно. Я даже нарочно немного перед ним повертелась.