Таисия показала Донато на дверь:
— Выйди, дай девушке одеться.
Прежде чем выйти, он посмотрел на Марину долгим взглядом и тихо произнес:
— Я люблю тебя.
Эти слова и взгляд согревали девушку в первые, трудные для нее дни после приезда в Кафу. Марину окружало любопытство знакомых и соседей, перешептывания за спиной и лукавые расспросы. Длительное отсутствие девушки в городе, конечно, дало пищу для разговоров, и даже домашние слуги, кажется, не прочь были посудачить о молодой хозяйке. А Таисия, настроенная весьма решительно, не позволяла дочери встретиться с Донато наедине. Дважды он приходил в квартал Айоц-Берд и пытался поговорить с Мариной, но первый раз ее дома не оказалось, мать увела девушку в гости к родичам мужа, а второй раз он видел Марину лишь в присутствии Таисии и Лазаря. Донато сообщил, что ненадолго уедет из Кафы по важному делу, но не стал объяснять, по какому, и только из его намеков Марина догадалась, что дело касается их двоих. После этого Донато к ним в дом не являлся.
А вскоре в Кафу приехал отец Панкратий, и встреча с ним оказалась для Марины тяжким испытанием. Они столкнулись возле церкви Святого Иоанна Предтечи, и девушка смятенно опустила глаза под суровым взглядом священника.
— Изволь объясниться, Марина, — потребовал он, отведя ее в сторону, под тень крепостной стены, тянувшейся от башни Криско. — Как получилось, что вы с Донато исчезли из купеческого обоза? От вас не приходило известий ни из Кафы, ни из Сугдеи. Теперь, когда я сам сюда приехал, то узнал, что ходят слухи, будто латинянин спас тебя от разбойников и вы с ним где-то скитались по побережью. Но это не похоже на правду. Скорей всего, вы сами сбежали и скрывались от всех. Но зачем? Молчишь? Впрочем, я и сам обо всем догадался. Римлянин просто не захотел послужить феодоритам, но не сказал об этом в Мангупе, боясь, что мы его не выпустим. Ведь так? А ты ему решила помочь, потому что влюблена в него и не думаешь о грехе. Ты даже забыла о своем долге православной христианки, хотя обещала во всем следовать моим советам.
— Нет, отче, я помню о своем долге, — тихо откликнулась Марина, не поднимая глаз. — Донато действительно не хочет идти на службу ни к консулу, ни к вам, но он обещал мне, что поможет русичам и феодоритам в войне с Мамаем. Он постарается узнать важные новости, но лишь как частное лицо.
— Не хочет идти на службу? — во взгляде отца Панкратия отобразилось недоумение. — Но ведь ему нужны деньги, он только ради них и согласился нам посодействовать.
— Но теперь Донато неожиданно получил наследство, и ему нет нужды наниматься на опасную службу.