Происходит какой-то странный, но зато благоприятный для их с братом эффект от перемещения: они оставаясь мальчишками обретают богатырскую силу. Что вместе со школой фехтования у отборных бойцов с другого мира, делает их сверхчеловеками.
Вечно юный лазутчик прячась за колючим кустарником, обратил внимание большую колонну рабов, сопровождаемую усиленной охраной. Слышался свист бичей, надсмотрщики были как правило иномирянами по четыре руки у каждого, что позволяло одновременно сечь двух-трех рабов, или наносить удары по одному, но с двух сторон одновременно.
Тут трудились мальчики от десяти до шестнадцати лет, чаще всего проданные в рабство за долги или отбывающие пожизненный срок за мелкие преступления, а также просто сироты, которые должны отрабатывать свое содержание.
Особенно тяжело приходилось самым маленьким, чьи мышцы еще не успели окрепнуть, а камни что приходилось таскать были слишком тяжелые. Плети то и дело гуляли по их голым спинам, били по босым ногам, а если мальчик падал, то могли и забить до смерти. Одни из юных невольников лупили по твердой породе кирками, другие их животы провались от напряжения, грузили булыжники щебень, третье переносили груз на носилках или толкали тачки. Часть камней, что поровнее складировалась в стену или пирамиду. Это напомнило юноше, как они вместе с Олегом также вкалывали в подобных, а то и похуже каменоломнях. Но времени предаваться воспоминаниям нет, а места есть и похуже этих.
Слава приблизился, мимо проехал ящер с охраной, стражи было довольно много, но разумеется меньше чем рабов.
— Бедные дети, их безжалостно порют, они лишены детства. — Юный воитель, поскреб себе лезвием, уже девять лет не знающую обуви пятку. Об такую мозолистую подошву, наверное, уже можно натачивать ножи. — Как у меня чешутся сильные руки, чтобы им помочь. — Слава ощутил прилив романтики, словно Спартак, чью борьбу считают справедливой и в капиталистическом мире.
Один из мальчиков привлек его внимание, у него было выжжено сразу два клейма, на груди и плече. Что необычно, второе клеймо давалась рабу после успешного побега, как ему рассказывал чудом ускользнувший с каменоломни мальчишка, но если бежавшего невольника ловили, то обычно над ним так издевались, то он не выживал. А тут это был вполне здоровый мальчик, в длинными светлыми, хотя и грязными волосами, мускулистый и жилистый. Его загорелая спина впрочем, была покрыта полосками от свежих и заживших следов плетки, а руки и ноги были все в писугах. Не только от плети, но сбивались об камни и лазанье по шахтам и соприкосновений с вагонеткой, когда коленки сначала сбиваются в кровь, затем если ты крепок от природы кожей роговеют, словно кожа барана. Тем не менее, хотя он не отличался от других детей-рабов полуголый и босоногий, в его глазах светилась затаенная гордость, а движения когда он откалывал камни, отличались грациозностью. И это не смотря на то, что ноге было приковано ядро, и мальчик с трудом подволакивал его.