— Интересно кто это, может быть незаконнорожденный принц.
Как ни странно, но обычно не слишком хитрый Слава оказался близок к истине. Это и в самом деле был принц Фамилион, его родителей казнили после неудачного заговора, а самого наследника сослали на каторгу. Принцу только что исполнилось четырнадцать лет, и он уже три года трудился в каменоломнях. За это время он окреп, закалил мускулатуру, а кожа стала дубленой. Но удары плеткой по-прежнему, очень часто доставали его, надсмотрщики били просто так, для развлечения или извращенного удовольствия. И принц испытывал не столько боль, сколь страшное унижение, когда по его ребрам прогуливалась плеть.
За каждым его движением следят два надсмотрщика. Свои плети они вымочили в спирте, чтобы не вызвать заражения крови, зато на большее их гуманизм не распространяется. Вот один бьет по голым ногам, другой по спине, оттягиваясь и со смаком, августейший мальчик подался вслед за кнутом, чтобы не так разодрало кожу, и стал работать чуть быстрее. Хотя и так в теле накопилась хроническая тяжесть, раздирает усталость, а мышцы измученны нагрузкой, главное нельзя на секунду передохнуть затормозиться. Соленый пот покрыл кожу, а в довершение ко всему немилосердно палят три солнца, кожа почти черная и обезжиренная кажется тонкой. Другие рабы, как только внимание надсмотрщика слабеет, начинают работать медленнее, берегут силы, а за ним следят беспрерывно. В самые первые дни и недели работы это было изощренной пыткой, каждое движение причиняло боль, а затем мышцы привыкли, вылезли жилы и вены, что говорит о большой нагрузке на детский организм. Принцу Фамилиону очень не хочется испытывать дополнительную экзекуцию, и он трудиться как экскаватор.
Теперь ребята разошлись в разные стороны, чтобы скорее завершить перемалывание рядов прикрывающих подступы к Порт-Артуру армии Страны Восходящего Солнца. Куропаткин все еще медлил с приказом начать штурм, хотя на горе Высокая боевая пара установила Трехцветный треколор, просто раскрасили картон и днем его теперь отлично видно. Но бывший министр обороны все еще проявлял нерешительность. Хотя при этом Куропаткин не был трусом. Во время войны 1877–1878 года он показал незаурядную храбрость.
Да и для улучшения быта простых солдат на посту министра обороны сделал немало, в воровстве не замечен. Хотя боеспособность армии при нем не особенно выросла. Но Суворовской решительности или даже авантюризма у него не было. Александр Суворов воевал очень дерзко, постоянно балансируя на грани полного разгрома. Однако данная природой интуиция позволяла предугадывать ответные шаги врага, его реакцию и одерживать победы. Это в стиле Таля, который шел на не корректные жертвы, рискуя поражением, но в большинстве случаев выигрывал… Но лучшие шахматисты мира Таля раскусили.