Я ничего не соображала, не понимала, что произошло и как мое тело столь вероломно подвело разум. Почему я позволила Келлану дотронуться до меня? Почему я сама так рьяно касалась его, хотела его, умоляла? И господи – Денни… Я даже не могла додумать эту мысль.
Хлюпая носом, я пролепетала:
– Келлан?..
Он поднял взгляд. Его сверкавшие глаза встретились с моими – страсти, которая так недавно в нем полыхала, не было и в помине.
– Я все сделал правильно. Почему ты не дала мне уехать? – спросил он грубым шепотом.
Его вопрос разбил мое сердце на тысячу кусков, и рыдания возобновились. Дрожа всем телом, я подняла кофту, встала и пошла к притворенной двери. Келлан таращился в пол и не двинулся с места, чтобы остановить меня. Я тихо открыла дверь и бросила на него прощальный взгляд: он так и сидел на коленях с рубашкой в руках. Вдруг я увидела у него на спине узкие алые полосы, заканчивавшиеся кровавыми каплями. Глотнув воздуха, я подалась к нему.
– Не надо, – бросил он, не повернув головы. – Уходи. Денни тебя, наверное, уже ищет.
Его тон был ровным и предельно холодным.
В слезах, я распахнула дверь и выбежала в ночную прохладу.
Утром, когда мое сознание начало медленно возвращаться к жизни, я заметила три вещи. Первой было то, что все мое тело болело. Выходит, накануне все вышло жестче, чем мне запомнилось. О боже… Я что, действительно просила его быть грубым со мной? Какого черта? Мой мозг невольно затопили мысли о руках и губах Келлана. Я с трудом сглотнула и заставила себя думать о другом.
Второй вещью был желудок: казалось, я рисковала извергнуть все, что в нем еще чудом осталось. Но слезы, как я заметила с облегчением, все-таки прекратились. Убедить Денни в том, что я отправилась на стоянку, гонимая тошнотой, чтобы не вывернуться перед толпой наизнанку, оказалось намного легче, чем я могла вообразить.
Он ни на секунду не усомнился в моих словах, лишь заботливо помог мне усесться в машину и отвез меня домой. Когда мы проезжали мимо кофейной будки, я не могла удержаться от того, чтобы с болью украдкой не взглянуть на нее. Мне оставалось только гадать, был ли Келлан еще внутри, коленопреклоненный, ожидающий, когда свернется кровь. Мне пришлось прижать к животу руку и с силой надавить на него, чтобы желудок не прыгнул вверх. Денни встревоженно взглянул на меня и прибавил скорость. О Келлане он спросил только вскользь. Я ответила, что оставила того за столом и не знала, куда он подевался. К своему удивлению, говорила я ровно. Жестко, но ровно. Денни не обратил внимания на мой тон – а может быть, списал его на мое недомогание.