Легкомысленные (Стивенс) - страница 346

И пусть я скучала по моим «Чудилам», меня отчасти радовало, что мы встречаемся редко. Это было слишком болезненно. И разумеется, тот, кого я действительно хотела видеть, скрылся в тени… И я не тревожила его, хотя меня это в известном смысле убивало.

Наступил март, и воздух еще был тронут зимним морозом, но уже повеяло возрождением. Университетские вишни стояли в полном наряде, и во дворе воцарилось буйство розового, всякий раз облегчавшее тяжелую ношу, лежавшую у меня на сердце.

Зима выдалась непростой. Одиночество не могло меня радовать, а его в последнее время хватало с избытком. Сестра моя порхала там и тут, быстро влившись в компанию красивых девиц из «Хутерс». Я слышала, что они должны были попасть в фирменный календарь на следующий год.

Дженни время от времени пыталась меня вытащить, но мы работали в разные смены, и нам было очень трудно подыскать вечер, когда у обеих был бы выходной, а я не готовилась бы к семинарам. Нам удавалось сбегать в кино или выпить кофе перед ее сменой, однако реже, чем мне того хотелось.

Я была занята в университете и занята на работе, много времени уходило даже на общение с Денни. Мы жили в разных часовых поясах, и выражение «телефонные кошки-мышки»[30] наполнилось для нас новым смыслом. Но сердце мое не могло быть достаточно занятым, чтобы не тосковать по Келлану. Это было попросту невозможно.

Может, я и устроила себе трехмесячное восстановление после нашего самочинного расставания, однако зависимость, лежавшая в основе всего, никуда не исчезла и пульсировала в моих жилах. Сердцебиение выстукивало его имя, и я изо дня в день кляла себя за глупую ошибку. Как я могла быть настолько тупой и трусливой, чтобы оттолкнуть такого замечательного человека?

Однажды вечером Анна нечаянно наступила мне на больную мозоль. Она была в ванной, собираясь в клуб с какими-то друзьями. Склонившись, Анна сушила свои шелковые волосы, и фен придавал ее уже безупречным локонам дополнительный объем. Когда я вошла, она уже взбивала и пушила свои пряди. На ней был топик с голой спиной, для которого на улице было слишком холодно, однако мое внимание привлекло другое: цепочка, сверкнувшая на шее.

Я замерла на пороге. Мой рот приоткрылся, а к глазам подступили слезы.

– Где ты это взяла? – Слова давались мне с величайшим трудом.

На миг смешавшись, Анна уставилась на меня, а после сообразила, что мой взгляд прикован к ее цепочке.

– А, это? – Она пожала плечами, и та дрогнула на ее кремовой коже. – Была упакована с моими вещами. Понятия не имею, откуда она взялась. Но миленькая, правда?