— Знаешь, она звонила мне, предупреждала. — Осунувшееся лицо его выражало озабоченность. — Но я никак не думал, что она решится. Она ведь и раньше угрожала. Вижу, я ошибся. Я мог предотвратить это, но вот… Конечно, это ничего не меняет. Ты только объясни ей, пожалуйста.
За его растерянностью и отзывчивостью чувствовалось полнейшее самообладание, абсолютная мужская уверенность, что их желаниям нет преград. Но это проявилось чуть позже, когда Шарль-Анри и доктор пришли, по-видимому, к общему мнению: если она звонила, значит, ожидала, что он спасет ее от смерти. Символический жест, только и всего.
Субботу и воскресенье Рокси оставалась в больнице. Ей постоянно давали какой-то бульон, содержащий калий и другую гадость. Она была угрюма, вернее — задумчива, словно старалась понять, что она сделала, или притворялась, что старается понять.
— Меня вдруг придавил груз бессмысленности, понимаешь? — говорила она. — Такое ощущение, будто не я что-то делаю, а за меня делают. — Говорила спокойно, голосом, полным удивления.
Но я не доверяла ее спокойствию. Говорят, что люди, помышляющие о самоубийстве, умеют хорошо притворяться. Они хотят остаться одни, чтобы сделать еще одну попытку, и потому притворяются, будто совершенно здоровы.
— Целый мир, весь этот ужас…
— Но почему именно в то утро, Рокси?
— Не знаю. — Голос ее дрожал от боязни, что ее снова захватят неясные темные побуждения, поднимающиеся из сокровенных глубин ее существа. — Обычное утро, как и все остальные. Накануне вечером я разговаривала с мэтром Бертрамом… На уме у меня был только развод, я думала, что не переживу эту процедуру… И когда проснулась утром… Нет, никакого приступа безумия, ничего такого, а холодная решимость… Мне казалось, сама логика подсказывает — зачем терпеть, мучиться?
Она надеялась, что успокоит меня, но я не могла отвязаться от мысли, что человек, которому показалось логичным совершить безрассудный поступок, может совершить его вторично. Значит, я должна быть все время при ней, Рокси нужен психиатр. Можно ли быть уверенным, что она не причинит вреда Женни и маленькому?
Видя мои сомнения, Рокси успокаивала меня:
— Я в порядке, Из, правда, в порядке. — И тут же добавила: — Это было глупо. Это никогда не повторится. — Действительно, после того разговора мы к этой теме не возвращались. Больше того, она даже сказала, поглаживая свой большой живот: — Знаешь, Из, мне нравится быть беременной. Забавно смотреть, как меняется твое тело. Такое ощущение, будто ты волшебник или фокусник. — Она сказала это так, словно ничего не случилось. И все же что-то странное виделось в ее глазах.