Потом к нам подошел пожилой полицейский и с ним американец в фирменной евро-диснеевской одежде.
— Мадемуазель, вы можете нам что-нибудь рассказать? — спросил американец.
Первый раз у меня спросили, что я знаю. Я стала рассказывать по-английски, а служащий-американец переводил французам. Я сказала, что мистер Тельман попросил меня пригнать его машину, и когда я ее пригнала, полиция меня остановила. Остальное они знали.
— Он там, — сказал служащий. — Его видели. Но не известно, есть ли там кто-нибудь еще. Он не выдвигает никаких требований. Вообще не отвечает.
— Там моя мать и еще одна женщина. И с ними трое детей.
— Надо думать, очутились в положении заложников.
— Я что, под арестом? — спросила я.
— На данный момент — нет. Нам нужно выяснить вашу роль в происшествии, — сказал пожилой жандарм на безукоризненном английском.
— Нет у меня никакой роли, — возмутилась я. — Неужели не видно?
— Mais non. Американцев вообще не поймешь из-за их улыбок, — сказала мне Южетта. — Они маскируются улыбками. И не называют своей фамилии. Только и говорят: «Зови меня Мэрилин». Это нечестно.
По мне же, наоборот, трудно понять французов и всю устроенную ими заваруху. Тем не менее я была по-настоящему встревожена.
Я сидела в замкнутой неподвижной коробке полицейского автомобиля, гадала, что будет дальше, и вспомнила, как однажды Эдгар сказал: «Американцы вечно воображают, что все обернется к лучшему». Это верно или нет?
«Я часто спрашиваю себя, откуда у вас это? Ни протестантизм, ни история вообще не дают к этому повода». Французы зациклились на протестантизме. Считают, будто именно протестантизм формирует мировоззрение, тогда как мне он абсолютно безразличен. Кто из нас прав?
«Ваши отцы-основатели убедительно говорили о надежде на будущее и готовности создавать условия общественного развития, которые дадут наилучшие результаты. Но потом надежда постепенно выродилась в чистую веру. У вас это, кажется, называется силой позитивного мышления, — говорил Эдгар. — Французы, естественно, не заблуждаются насчет благополучного исхода дел».
Какой исход будет у сегодняшней ситуации? Неужели этот маньяк-юрист решится что-нибудь сделать Марджив, Сюзанне и троим маленьким детям? Будучи американкой, я, наперекор Эдгару, думала: да, решится. Перед глазами поплыли кадры вечерней телехроники о взятии заложников, о стрельбе из проезжающих автомобилей и квартирных грабежах. И все кончалось тем, что бандитов полиция либо расстреливала, либо взрывала в их собственных машинах. При этом часто страдали и заложники. Нет, это французов не трогают происшествия.