Желтые накидки возвращались с Летающей лодки и вставали полукругом за полицейским оцеплением. Привели собак, немецких овчарок. Толпа почтительно расступилась, пропуская животных и их проводников. Собаки тоже смотрели на башню.
— Эй, Дуг! Бросай это дело, выходи! Стрелять не будут!
— Выпусти ребенка, Дуг! К чему тебе лишние неприятности? И женщин выпускай!
— У нас тут молодая женщина, Дуг! — Это обо мне?
Полицейские переговаривались с приехавшими американцами. Я посмотрела на часы. Одиннадцать утра.
Двенадцать… Час дня… В половине второго, вконец измучившись, я сказала сидящему рядом молодому жандарму, что мне нужно в туалет. Он вышел из машины и вскоре вернулся с женщиной-полицейским. Из этого я заключила, что меня взяли под арест и одну никуда не отпустят. Не напугают, я ни в чем не виновата, кроме того, у меня есть высокопоставленные друзья и покровители — разве не так? Странная вещь: арест придает тебе чувство собственной значимости. От Дуга Тельмана по-прежнему не было ни единого знака. И все так же топтались полицейские и толпа вокруг. По правде говоря, я не очень волновалась за Марджив и остальных. Невероятно, чтобы он нанес им вред, слишком похоже на придуманную драму под стать месту игры. Когда у человека болит сердце, он не замечает, что происходит вокруг.
Молодая женщина не знала, где поблизости туалет. Мы пошли к невысокому строению в конце служебной аллеи.
— Ты говоришь по-английски? — спросила я.
— Очень плохо, — ответила она.
— Что они думают — мои на самом деле в опасности? Я имею в виду мать и маленькую Женни. Зачем ему их трогать? Он их даже не видел до сегодняшнего дня. — Я сказала это и тут же подумала, что он может мстить Сюзанне, матери своего смертельного врага. Моя спутница пожала плечами.
Наконец мы нашли туалет. Когда женщина рядом, в соседней кабинке, служебные строгости с нее как рукой снимаются.
— Commet tu t'appelles, toi?[168] — спросила я. Это были первые слова, которые Ив сказал мне, и фраза, как гвоздь, засела у меня в голове. Конечно, таким тоном не обратишься к министру, но к женщине примерно твоего возраста? Моя спутница немного удивилась, потом улыбнулась.
— Je m'appelle Huguette, moi, — сказала она. — Toi?[169]
Мы вернулись к месту действия, прошли сквозь толпу зевак в желтых накидках. «Заложника захватили», — сказала какая-то американка.
— Moi, je suis Jsabel[170].
Она подвела меня к машине.
— Можно я постою здесь? — Она отрицательно мотнула головой. На площадку прикатили какую-то машину, похожую на механического партнера в теннисе.
Прошел еще час. Полицейские — они точно знают, что он там? Во всяком случае, они не спускали глаз с Château de la Belle au Bois Dormant. Мы сидели и ждали, ждали… Ничего не происходило. Когда меня отпустят? Чтобы убить время, я рассказала Южетте о Блошином рынке, о фотографии супницы и о краже в квартире миссис Пейс. К моему удивлению, она что-то записала.