Хелен позволила служанке распаковать ее багаж, потом дала ошеломленной девушке десятидолларовую купюру, вытолкала ее за огромную двустворчатую дверь и уселась за стол в гостиной, чтобы сделать некоторые записи в своей тетради, так как еще не очень устала. Как и Курт, Хелен выспалась в самолете. А все первый класс — только он не готов это признать, скряга.
Она познакомилась с ними за завтраком, хотя никто не предупредил ее, в котором часу его подают и где. В результате она рискнула выйти из своих комнат в семь утра и отправилась бродить по дому. На счастье, ей встретился дворецкий, который говорил на хорошем английском и проявил дружелюбие. Очарованный ее молодостью и красотой, он просто лучился радушием.
— Вы слишком рано встали, мисс, — сказал он. — Служанка принесла бы вам кофе в восемь утра и завтрак, когда вы захотели бы.
— О, я жаворонок, а не сова, — пояснила она, сбив его с толку метафорой. — Я поем вместе со всеми. Как вас зовут?
— Макен, мисс.
Она с заговорщицким видом оглядела украшенную позолотой комнату, выдержанную в голубых и кремовых тонах.
— Встретьте меня здесь после завтрака, Макен, и устройте для меня небольшую экскурсию по дому.
— Но господин Курт…
— Я намерена позволить ему провести максимум времени с семьей.
И, руководствуясь указаниями дворецкого, она отправилась в маленькую гостиную, где все собирались в семь тридцать на завтрак.
За круглым столом сидели пять человек. В центре стола стояла огромная корзина с хрустящими булочками, аромат которых дразнил обоняние проголодавшейся Хелен, словно запах от трюфеля обученных гончих. Также здесь имелись: тарелка с кусочками сыра разных сортов, порезанные кусочками немецкие колбаски и тарелочка салями. Возле каждого прибора — всего их было шесть — стояла вазочка с маслом. По-видимому, так здесь завтракают. Непривычно, но довольно соблазнительно.
Мужчины встали. Курт всем ее представил, радуясь, что его Хелен так рано встала.
Она улыбнулась, села за стол и первую чашечку кофе выпила сразу целиком. Ее наполнили так же быстро, как делала это Минни в «Мальволио».
Все члены семьи обладали потрясающе привлекательной внешностью. Курт унаследовал фамильные черты: высокий, крепкого телосложения, со светлыми льняными волосами, бледно-голубыми глазами — таким чертам позавидовал бы иной киноактер, так как, обладая ими, играть бы не требовалось. Баронесса, хотя и не принадлежала к фон Фалендорфам, тоже была светловолосой, однако зеленые глаза делали ее внешность несколько экзотичной. Джозеф оказался темноволосым, от его вида даже захватило дух: густые черные волосы, огромные черные глаза с поволокой — лицо Адониса.