Неудача с экспертом-взрывотехником заставила прокурора отказаться от вызова в суд эксперта-баллистика. Из самой баллистической экспертизы, торопливой скороговоркой зачитанной прокурором, удалось расслышать лишь число пулевых пробоин в броневике Чубайса — двенадцать. Четыре пули ровной строчкой прошили капот наискось и уперлись в лобовое стекло. Эта строчка создала массу проблем обвинению. Так аккуратненько «шить» автомат может лишь по стоящему автомобилю, а ведь БМВ Чубайса не останавливался ни на секунду, лишь сбросил скорость до 60 км в час. При такой скорости пуля от пули ближе полутора-двух метров не ложится. Так как же обстреляли БМВ Чубайса? Баллистическая экспертиза ответа не дала, да суд его и не искал. Любопытным защитникам подсудимых судья привычно заткнула рот. Прокурору оставалось жалеть, что так, как адвокатам защиты, свидетелям в нужном месте и в нужное время рот не заткнешь.
Подсудимый Квачков спросил свидетеля Швеца, который в мартовские дни 2005 года, возглавляя ЧОП «Вымпел-ТН», скомандовал звонившему ему под обстрелом Моргунову: «Не стрелять!»: «Для чего охраннику пистолет, если не для отражения нападения?», на что тот бойко отрапортовал: «Против автоматического оружия нельзя применять пистолет. Если бы они отстреливались, их бы подошли и добили. А так — не тронули и ушли».
«После имитации покушения на Чубайса какие премиальные выплачены охранникам со стороны РАО «ЕЭС?» — поинтересовался подсудимый Миронов.
Швец вдруг испугался: «Ни о каких премиальных не знаю! Спасибо, что живы остались!»
Разве не странно, что Чубайс с его олигархической конторой РАО «ЕЭС России» с оборотом в сорок миллиардов долларов никак не отблагодарил охранников. Но в свете вырвавшегося откровения «Спасибо, что живы остались!» и странной, скоропостижной смерти Кутейникова, охранника из второй машины сопровождения, о чем впервые проговорился на суде все тот же Швец, становилось понятным, что телохранителям было за что говорить спасибо Чубайсу.
Лезли в глаза, резали слух недомолвки, нестыковки, явные натяжки в показаниях свидетелей обвинения. Вот майор ГИБДД Иванов рассказывает суду, как попала в разработку машина подсудимого Квачкова: «Я выехал, полетел. Скорость 100–120 километров в час… Не доезжая метров 600–700 в сторону Москвы, на противоходе, смотрю — иномарка. Голова одна уже в машине, а другая — заходит, и машина с пробуксовкой начинает уходить»… Суд так и не понял, почему, зачем, куда «выехал, полетел» майор, ведь это вообще была зона ответственности другого подразделения ГИБДД. Иванов напирал на то, что, «руководствуясь интуицией», примчался проверить информацию о стрельбе, но не смог объяснить суду, откуда пришла информация о стрельбе. А машину марки СААБ на обочине шоссе заметил «случайно» и подозрительный номер ее запомнил «на всякий случай». А далее и вовсе чудеса: кто-то, неизвестно кто, подслушал разговор майора по спецсвязи о замеченной им машине и объявил план-перехват СААБа… Не слишком ли много случайностей, заложивших следствию основу такой невиданной оперативности, что уже через несколько часов после происшествия и машина была установлена, и сам подрывник пойман, брать которого прокуратура прибыла со свитой телекамер многочисленных каналов…