— Добрый день, миссис Филпот!
Повар обернулась, застыла и выдохнула:
— Мисс Маргарет! — С ней случилась истерика. Она сняла фартук через голову и принялась громко причитать.
— Да помолчите же и возьмите себя в руки! — Мег чуть встряхнула ее, истерика прекратилась, и кухарка принялась охать и ахать. — Я пришла узнать, где мои сестры, — объяснила Мег как можно спокойнее.
— Что за шум? — Дверь отворилась, и вошел его преподобие Шелли со сдвинутыми на нос очками. — Я пишу завтрашнюю проповедь… — Отец застыл на месте. — Маргарет!
— Отец… — Когда-то в этом доме звучал смех, когда-то она любила его. Мег вспомнила детство и уже скрытое туманом время, когда мать была еще жива. Маленькой девочкой ей так хотелось угодить отцу, стать его гордостью, обрести угасшую любовь. Мег затаила дыхание. Она, блудная дочь, снова вернулась домой. Сможет ли Мег снова полюбить отца?
— Что ты здесь делаешь, грешная девица?
Мег стало больно. Отец не простил ее, отверг. Но она не станет плакать, надо думать о сестрах.
— Где Арабелла и Селина? — спросила она, пристально глядя отцу в глаза, ища хотя бы намек на то, что тот рад ее возвращению. Отец разгадал смысл пристального взгляда. Однако Мег заметила лишь недоуменный гнев на худом лице викария.
— Не знаю, и меня это не интересует. Не сомневаюсь, что они впали в грех так же, как и ты. Мне не удалось изгнать порок из тебя, а теперь приходится носить тяжкий груз на своих плечах.
Мег какое-то время стояла на месте. Она больше не позволит отцу запугать или обидеть себя. Стоило вернуться сюда, терпеть обиду во время этого разговора, чтобы понять это. Не сказав ни слова, она повернулась и ушла.
Наступило ясное и солнечное воскресенье. Мег лежала и прислушивалась к звукам просыпавшейся гостиницы и округи. Она встала, умылась и начала одеваться. Ей в голову пришла еще одна, мысль, появилась еще одна слабая надежда. Если это ни к чему не приведет, придется вернуться в Лондон, взяться за любую работу, на какую ее возьмут без рекомендаций, и дать объявление в газетах о том, что она разыскивает сестер. Она забудет Росса Брендона. Последнее казалось невозможным. Как забыть его, если она тоскует по нему, беспокоится и думает все время?
Мег явилась к заутрене как раз в тот момент, когда органист убрал пальцы с клавишей, а из ризницы вышел викарий. Опустив вуаль, она проскользнула к задней скамье. Как странно снова оказаться здесь. Отсюда вид не такой, как с места, предназначенного для викария. Однако Мег заметила на стенах знакомые скульптуры, на колоннах — знакомые дощечки с псалмами. Вазы с зеленью расставлены вокруг купели, а орган все еще фальшивит на высоких нотах.