— Уа-алейкум ас-салям[11], ваше высочество, — ответил тот и, кланяясь, попятился из шатра.
Рамиз протер виски, огляделся и резко спросил у Акила:
— Где леди Силия?
— Она ушла некоторое время назад.
Рамиз жестко глянул на него:
— Я же сказал тебе за ней присматривать.
— Так и есть, ваше высочество. С ней пошел стражник.
Рамиз сделал движение, собираясь выйти.
— Ваше высочество?
Рамиз с ледяным высокомерием посмотрел на задержавшую его руку, и Акил быстро отступил.
— В чем дело?
— Я договорился с шейхом Фаридом. Завтра вам официально представят его дочь. Простите, если говорю не к месту, но вам лучше оставить в покое леди Силию, — сообщил Акил.
При виде выражения лица принца он побледнел, но не дрогнул и потянул друга в сторонку, подальше от чужих глаз и ушей.
— Никто не верит той истории, что я поведал от вашего имени, — прошептал он. — Любой, у кого есть глаза, видит, что вы для нее значите. Она поворачивается к вам, как цветок к солнцу. И вы сами, ваше высочество, можете попасть под ее чары, если не будете осторожны. Ее отец очень влиятелен. Без сомнения, он не воспримет спокойно тот факт, что его дочь стала чьей-то наложницей.
— Да как ты смеешь говорить со мной об этом?! Я не стану терпеть твое вмешательство в мою личную жизнь только из-за того, что ты мой друг.
— Рамиз, вы настоящий правитель. К сожалению, у вас не может быть личной жизни. Я ваш ближайший друг и потому осмеливаюсь вам об этом сказать. Я лучше всех знаю, как напряженно вы работали последние два года, не зная ни сна, ни отдыха. И как много вы сделали для А-Кадиза. И сколько еще предстоит сделать. Глупо оскорблять англичан тривиальным фактом, что дочь их высокопоставленного дипломата оказалась в вашей постели, и не менее глупо оскорблять шейха Фарида тем, что его дочери предпочли какую-то иностранку. А к нему, как вы знаете, прислушиваются почти все наши бедуины. Доверьтесь мне. Оставьте англичанку в покое или, если вам уж так необходимо приходить к ней в постель, проявляйте осторожность. Скройтесь с глаз влиятельных людей.
Наступило продолжительное молчание. Как ни был Рамиз взбешен подобным обращением, еще больше он злился на самого себя. Он потер глаза.
— Если я вел себя неосмотрительно, это необходимо исправить, но ты делаешь из мухи слона. У леди Силии нет никаких иллюзий относительно наших… отношений. Она отлично понимает, что они временны, и не доставит нам никаких хлопот.
— Рамиз, говорю вам: она в вас влюблена.
Рамиз покачал головой:
— Ты категорически не прав. Как и многие другие иностранки, она без ума от чувственных элементов нашей культуры. И кто может ее винить? Она прибыла из страны, в которой многим людям присуще безразличие и фригидность, а страсть считается пороком. Здесь же она может свободно наслаждаться, не опасаясь своих соотечественников. Она просто пользуется создавшейся ситуацией.