Он знал, что должен был сразу уйти, но не мог оторваться. Он стоял и представлял картину совместного сладостного путешествия, совершить его вместе с ней, всего раз. Его руки, ласкающие ее плоть. Ее длинные тонкие пальцы касаются его кожи. Его рот накрывает ее губы. Горловые стоны удовольствия, повторяющие его имя, желающие его ласки.
Рамиз был не в силах сопротивляться. Он испытывал непреодолимую потребность обнять ее, испробовать на вкус, поднять к высотам страсти и воспарить вместе с ней. Он приблизился к ванне и опустился на колени на верхней ступеньке, не обращая внимания, что полы его шелкового одеяния тянутся по лужицам душистой воды. Какое-то долгое мгновение он просто смотрел на нее — влажная, кремово-розовая кожа, пламенеющие волосы и пылающий страстью взгляд. Сладостное дыхание касается щеки как шепот.
— Силия!
Он привлек ее к себе и скользнул ладонями по плечам, ощущая под нежной плотью тонкие косточки. Длинные рукава хатта потянулись за ним в воду.
— Рамиз, — пробормотала она заплетающимся от возбуждения языком.
Это слово спустилось на него, словно облако, руки Силии обхватили его шею, и он пропал.
Рамиз целовал ее с такой силой, что вода перехлестывала через край и собиралась на полу в большие лужи. Никаких прелюдий и медленной подготовки. Страсть взорвалась, словно спелый инжир — яростные поцелуи, лихорадочные ласки, облепляющий шелк его халата, губы и языки, словно единое целое.
Силии даже не пришло в голову его отвергнуть. Она так погрузилась в фантазии о любовных ласках, что просто не могла отказаться от ожившей мечты из плоти и крови. Они стояли мокрыми на плиточном полу ванной и страстно, лихорадочно целовались, водили языками по коже друг друга.
— Силия, Силия, Силия, — повторял он ее имя как заклинание.
Он покрывал поцелуями ее веки, целовал уши и шею, ласкал ладонями ее тело, превращая легкие ручейки ощущений в настоящие бурные реки. Его губы нашли ее грудь и жадно сомкнулись вокруг одного соска. Его посасывание вызвало такую мощную волну жара, что Силия застонала и выгнулась в его руках, подставляя грудь еще ближе. Губы Рамиза обхватили ее другой сосок. Она снова застонала и заметалась, без конца повторяя его имя, как мольбу о помощи, мольбу отчаянного желания и потребности.
Ее руки распахнули полы его шелкового халата, желая добраться до плоти. Потом она отчаянно сражалась с пуговицами на воротнике, испытывая неистовую потребность ощутить под руками его кожу. Ей хотелось прикасаться к нему. Видеть его. Наслаждаться им. Хотелось дать ему то, что он давал ей. Она с силой дернула ворот, так что оторванная пуговица высоко взлетела и со щелчком приземлилась на твердом полу.