– И что, сразу от того Зачарованному Лесу великие приключились бедствия да тяготы? – перебил хуторянин.
– Нет, – покачал головой Полночь. – Немногие у нас так тебе ответят, но я скажу – нет, не приключились. Врать себе да выставлять себя вечно обиженными, как многие эльфы любят, – не дело. Не помужски это. Обидели тебя – отомсти. На честном поединке. Оскорбитель бесчестен – выследи, излови, поймай и всё равно отомсти. Но сталью, а не ядом. Только я не про то речь сейчас веду. Слишком привыкли все в Зачарованном Лесу своими делами заниматься, на мир вокруг не смотреть. Потом спохватились, да поздно. Трудно нам меняться, Лемех, трудно переучиваться, когда столько веков землю топчешь.
– Сейчас расплачусь от горестей и бедствий ваших, – ехидно отозвался тот. – Довольно, Полночь! Что против своих же ты во многом пошёл – разумею. И, поверь, ценю. Не по вежеству повели себя Борозда с Месяцем у меня на подворье, да и ты им – ей в особенности – укорота не дал, но да то дело прошлое. Хотя спросить тебя, куда ж вы тогда ходили и как Борозду, несравненную чародейку, мало что до смерти не порвали, но да уж ладно. Мучить зря не стану. Я ж вижу, что ты каждый ответ из себя вынимаешь, словно жилу живую тянешь.
– Расскажу, – мрачно бросил эльф. – И покажу даже. Поймёшь тогда, почему нам и Гриня нужен, и Ариша, и Зарёнка. И ты. И ещё многиемногие другие.
– Красно говоришь, – усмехнулся Лемех. – Что ж, своими глазами увидеть – это завсегда лучше.
– Очень новая и свежая мысль, – раздражённо буркнул злой эльф.
– Уж какая есть, да вся моя, – хуторянин остался невозмутим. – Веди, эльф.
Лемех забыл о еде и усталости, не помнил о сне. Полночь резко надвинул на лоб свою вычурную шапочку с пером и выскочил на улицу.
– Ты ведь меня даже в дом свой не пустил, – сказал ему вслед Лемех.
– Это и есть мой дом, – раздалось снаружи.
– Твой дом, где ничего твоего? Даже лишнего плаща? Даже пары сапог? Для гостей вы это держите, меня не обманешь. Эх, эльфы, эльфы, когда уж поумнеете?
– Это ты мне?! – не выдержал Перворождённый. – Лемех, извини, но яйца курицу не учат. Мы тут были за тысячи лет до людей, за тысячи!..
– А толку? – перебил хуторянин. – Как припекло – к кому побежали? Со всеми своими тысячами лет?
Полночь только махнул рукой. Красный и злой, он нетерпеливо притопывал ногой, ожидая, пока Лемех разберётся с конями. Помогать он не торопился.
«Ищи Гриню с Аришей, старушка».
«Ищу, хозяин. Ничего не чую».
Найда не могла изъясняться особо сложными фразами. Она просто чуяла. Лемех знал, что ощущать она может куда больше, чем просто запах.