Горчаков даже и не надеялся, что придуманные им меры, кто-то вот прямо сейчас начнет претворять в жизнь. Его план заключался в другом. Он полагал, что после этого разговора в голове Всеволода Юрьевича что-нибудь да отложится. А когда он разбитый, с малой дружиной прискачет во Владимир и будет в полном отчаянии, вот тогда князь эти речи и вспомнит. И может быть, действительно начнет что-то предпринимать. А еще, Олег верил в мудрость Великого князя владимирского. Когда Юрий Всеволодович получит известие, что его войско побито, он отправится на реку Сить, собирать новую рать. А жену, детей и внуков князь Юрий оставит во Владимире. Поэтому он сделает все, чтобы его стольный град устоял. Если Юрий Всеволодович вовремя узнает о плане Горчакова, то прежде чем отправиться на север, он сделает так, чтобы монголы не нашли в окрестностях Владимира фуража. Если зимний поход Батыя закончится под Владимиром и если он не возьмет этот город, то Олег будет считать свою задачу выполненной. Всех спасти невозможно, но он может сохранить тысячи жизней.
- Всеволод Юрьевич, Роман Ингваревич, - обратился к князьям Горчаков, - надо бы самое важное из того, что я сейчас сказал, записать на две грамоты. А потом, не мешкая послать с гонцами: одну во Владимир Юрию Всеволодовичу, другую в Москву Владимиру Юрьевичу. Им обоим надлежит узнать о монголах все. И как можно скорее.
- А может, и ни к чему это? - усомнился сын великого князя. - Войско у нас большое. Может, мы этих татар да монголов в поле побьем?
- Дай-то бог, - кивнул Олег. - Ну а если нет? Тогда что? Побьем, не побьем - скоро видно будет. А грамоты все одно немедля слать надо, чтобы потом жалеть не пришлось.
В это время с улицы донесся колокольный звон.
- К обедне звонят, - сказал, вставая из-за стола, Роман Ингваревич.
Остальные тоже поднялись.
- Всеволод Юрьевич, - обратился к юноше коломенский князь, - после обедни будет у меня пир. Не побрезгуй моим хлебом - солью, жду тебя к столу вместе с твоими боярами. Еремей Глебович, - повернулся Роман к воеводе, - и тебя я буду рад видеть на пиру. И ты, Олег Иванович будь моим гостем, - князь поклонился разом, всем троим.
Приглашенные склонились в ответ.
"Пир это круто! - подумал Горчаков. - Блин, как хочется посетить это мероприятие. Со знатью коломенской познакомиться. А там же, египетская сила, еще и дамы будут!". Неждан уже успел сообщить приятелю, что девушки коломенские красотою славятся.
"Нет, нельзя, - вздохнул Олег, - сперва долг воинский. Все остальное, как в той песне поется: "Ну а девушки? А девушки - потом!", по возможности, так сказать. Да и какой, к чертям пир! Вот где сейчас монголы? Никто этого, блин, не знает! Выставили на Оке в пяти километрах от лагеря передовое охранение. Воины, что в нем находятся, еще километров на пять реку видят. Итого десять. А что дальше делается, никто понятия не имеет. Есть некоторая надежда на беженцев. Берега Оки заселены густо, может, кто и прибежит в лагерь, кода монголы близко покажутся. Нет, так воевать нельзя! - решил Горчаков".