>
Скучающие туристы обычно проходят по Калье (от исп. calle — «улица») Сан-Хуан де лос Райес, откуда можно выйти на смотровую площадку Мирадор де Сан-Николас и полюбоваться Альгамброй издалека. Верующие поднимаются на священную гору Сакромонте, где в церкви мужского монастыря Абадия хранятся мощи святого Сесилио, главного покровителя Гранады. До бенедиктинцев в пещерах, устроенных в склоне холма, жили цыгане. После ухода мавров большинство из них перекочевало в Альбайсин, вскоре превратившийся в район обитания изгоев. Вместо нарядных эмирских слуг по его улицам бродили толпы нищих и только историки знали, что здесь когда-то жили владельцы соколов. В некогда престижном квартале навсегда поселилась бедность. Жалкое зрелище являли собой обшарпанные лачуги, грязные разбитые мостовые, сорная трава, вытеснившая зелень брошенных садов.
Постоянное население Альбайсина, помимо цыган, долгое время составляли потомки мавров. Первые появились здесь во времена императора Карла V, который сумел заставить беспокойных подданных привыкнуть к оседлой жизни. Подчинившись королевской воле, они забыли о шатрах, но, как утверждают писатели, «полюбили грустные песни и начали танцевать мрачное фламенко».
В старину цыгане собирались на площади Кармен, куда вела одноименная улица. Представительницы кочевого племени отличались от гранадских дам смуглыми лицами с жесткими чертами, но более всего — слишком свободным поведением, неприемлемым для почтенной синьоры. Утром женщины приходили к храму, чтобы продать, например, посуду, выдав дешевые жестяные кастрюли за медные.
По вечерам они стирали белье у единственного в этом районе источника, где одновременно занимались попрошайничеством, извечным промыслом цыган. Заметив прохожего нездешнего вида, пестрая толпа бросалась к нему, угрожая не пустить дальше, если тот не даст несколько песет. Среди временных обитателей самыми колоритными фигурами были бродячие музыканты. Водрузив пеструю шарманку на тележку, запряженную ослом, шарманщик обходил оживленные улицы квартала, развлекая прохожих мелодиями пасодоблей, танго и самб. Рядом с ним обычно ходила женщина — горбатая, на костылях или с изуродованным лицом, которой требовалось нести корзинку и жалостливым голосом просить: «Ослу, на корм ослу, пожалуйста!»
Путник, впервые оказавшийся в старом городе, мог удивиться, ступив на выложенный отесанными камнями тротуар и недолго порадовать свой взор красивыми орнаментами. Такими дорожками пользовались все жители квартала, правда, немногим требовалось пройти небольшое расстояние от шоссе до ворот богатой виллы. Остальным приходилось идти в клубах пыли по земле или испытывать на прочность обувь, шагая по грубо мощеным дорожкам с шероховатыми, то круглыми, то ребристыми, то вовсе острыми камнями. Спуск в центр города выглядел настоящей горной тропой, движение по которой требовало альпинистской сноровки. Особые трудности сулило преодоление одного из ее участков, сплошь покрытого уступами и глубокими поперечными расселинами.