Только Нинн все поняла правильно. Он был дураком.
Его лежащие на бедрах кулаки были такими сильными — но самого Лето сейчас затопила слабость.
— Ты сейчас доверяешь своим воспоминаниям?
Она гладила его по обнаженному плечу, нежно, но неуверенно. Ее волосы пахли снегом. Она разрешила эту загадку, назвала имя для запаха в колючем хрустящем воздухе.
— Ты прав. Я сейчас почти ничему не верю, кроме того, что я здесь, с тобой.
— И от этого легче?
Нинн вздрогнула, а значит, он зашел слишком далеко. Как ее тренер, он должен был радоваться и продолжать вытаскивать из нее неконтролируемые признаки страха. Это бы подчеркнуло его превосходство.
Лето уронил голову на руки и вцепился пальцами в кожу затылка. Нинн заползла за ним на постель. Стащила с себя рубашку, прижалась к его спине и обхватила его руками.
— Ты не мог этого знать. — Ее дыхание заводило мягче, чем нежное тело, прижавшееся к спине, но ничуть не меньше. — Что бы они ни сделали, они делали это с тобой. И со мной тоже. Нам почти не на что надеяться. Какой человек и какой Король Дракона отказался бы ухватиться за шанс, о которых они нам рассказывали?
— Они позволили нам остаться здесь, вместе. Еще одна награда, полагаю. — Она сжала руки, пальцами вцепляясь в его плоть. Лето закрыл глаза и запрокинул голову. — То, чего я хочу, мне не позволено удержать. Это и значит «быть рабом».
Нинн лизнула его спину над лопатками. Подняться языком до самого верха, до линии роста волос, она не могла, путь преграждал ошейник. Барьер, который он носил — от которого страдал, — с самых ранних его воспоминаний. Тогда он жаждал славы и уважения. Теперь хотел целовать голую шею Нинн и хотел увидеть снег, пусть даже подобный взгляд ослепит его на несколько дней.
И его семья. Теперь страх за нее перевешивал все надежды. То, что раньше было борьбой за их будущее, теперь превратилось в битву за их спасение.
— Ты не выглядишь как их раб, — она снова сжала пальцы, впиваясь в мышцы и кожу. Плотнее прижалась грудью к его спине. — Ты не думаешь, как их раб. По крайней мере сейчас.
От поддержки Нинн ему хотелось привлечь ее в объятия, войти в ее тело, потерять возможность мыслить, отдаться вспышке чистого наслаждения. Он не мог. Пока не мог.
— Я держал ее, — тихо сказал он. — Она была такой маленькой, что помещалась в моих ладонях. Я думал, что уроню ее, пока Йета не показала, как правильно нужно держать. Черные волосы. Прекрасная золотая кожа. Личико было таким спокойным во сне, а потом превратилось в морщинистый мячик, когда она проснулась и закричала. Я смотрел, как сестра ее укачивает. Смотрел, как Дэлнис склонился над ней, как эмоции душат его еще сильней, чем меня. — Он судорожно выдохнул. — Я так гордился, Нинн. Я десять лет сражался за их возможность родить ребенка.