Никогда еще его так остро не мучило чувство собственной ущербности от неспособности облечь мысли в слова.
Лицо Нинн побледнело, исказилось от страха и боли. Золотой оттенок ее кожи исчез, оставив лишь россыпь веснушек, которые он не мог позабыть.
Она не отстранилась и не перестала его касаться. Он ждал и того, и другого. Как она могла оставаться с ним после напоминания о такой потере? Но все было совершенно иначе. Ее прикосновения стали увереннее и ярче.
Лето сглотнул, чтобы утихомирить монстра в своей крови.
— Насколько я понял, ты теперь вспомнила все, что было?
— Да.
Его оглушило потоком вины. Она была во власти воспоминаний, которых они не обсуждали. А значит, вернулась и память о муже — о жизни, которую они делили на двоих, жизни, которую вырвали из его сердца и ее рук.
Нинн погладила его там, где внутренняя часть бедра переходила в пах. Он вздрогнул. Она погладила его снова и продолжала, пока нервный тик не сменился спокойствием.
— Дыши, — прошептала она. И сменила позу, ложась на бок и обнимая его. Лето снова окутала мягкость прикосновений. Он уткнулся лицом ей в грудь. Втянул в себя воздух, надеясь раствориться в ее аромате.
— У меня отняли Калеба. — Она запиналась, выдыхая эти слова в спутанные волосы на его макушке. — И да, мне больно от осознания того, что мы могли разделить. У нас с тобой все будет иначе.
— Мне промыли мозги, как ты поначалу и говорила. Я был частью системы, от которой страдает твоя семья.
— Ты был мальчиком, который вырос в мужчину, не зная другого пути, вот что было. Или ты наслаждаешься, убивая и калеча? Не верю, что это так. Ты никогда и ничем не выдал, что тебе нравится кровь ради крови. Все что ты делал, ты делал ради своих сестер.
— И ради славы, — устало сказал Лето. — Ты это чувствовала. Мы оба знаем, насколько силен соблазн.
— И оба знаем, насколько все это нечестно. И кто на самом деле во всем виноват. Я голыми руками вырою им могилы, если понадобится, потому что Астеры должны понести заслуженное наказание.
— Рыть им могилы ты будешь не одна, если они вообще достойны погребения. — Ритм ее движений был таким успокаивающим, что Лето скрестил руки у нее за спиной и прижал ее крепче. — Я не смогу заменить тебе мужа.
— Конечно, не сможешь. — Она подняла голову и встретилась с ним взглядом. — Но это не означает, что я останусь одна на всю жизнь.
— А я всегда думал, что буду один.
— Но как же твоя семья?
— Я бился за их безопасность, но мне не позволено с ними общаться. Иногда они кажутся мне просто целями, не людьми. А бывают моменты, когда я жалею, что не родился одним из Драконом проклятых Бессердечных. Воинам Индранан как минимум разрешается общаться с живущими вне комплекса.