— Посттравматическое стрессовое расстройство.
— Вы прошли необходимое обследование в центре «Сосны»?
— Да.
— Там обсуждалось насилие со стороны вашего отчима?
— Нет, я не сказала, придумала что-то — у меня к тому времени уже были отношения с другими мужчинами.
— Вы рассказывали кому-нибудь до сегодняшнего дня о ваших отношениях с отчимом?
— Только вам и детективу Босху, больше никому.
— Вы были замужем?
— Да.
— Больше одного раза?
— Да.
— И никому из супругов не рассказывали?
— Нет. О таких вещах не хочется рассказывать.
— Благодарю вас, Сара… У обвинения больше нет вопросов.
Макферсон собрала заметки и вернулась за стол, обменявшись рукопожатием с Холлером. Этот жест был предназначен для присяжных, но все они смотрели на защитника. Теперь наступала его очередь вести допрос, однако, насколько мог видеть Босх, весь зал был на стороне Сары Глисон. Любая попытка Ройса подорвать репутацию свидетельницы могла самым плачевным образом отразиться на судьбе его клиента.
Клайв решил дать чувствам остыть — весьма мудрое решение. Он встал и объявил, что воспользуется правом вызвать и допросить Сару Энн Глисон позже, на стадии защиты. Фактически перекрестный допрос был отложен.
Брайтман предложила Холлеру вызвать следующего свидетеля. Босх посмотрел на часы — четверть пятого. Он знал, что свидетелей больше нет. Холлер и Макферсон переглянулись и обменялись кивками.
Холлер встал.
— Ваша честь, — произнес он, — народ закончил.
Среда, 7 апреля, 19:20.
В этот вечер холостяцкая резиденция Холлера принимала команду обвинителей. Я приготовил соус «Болоньез» из покупной основы и сварил пакет макарон-бабочек, а Мэгги добавила к этому салат «Цезарь» собственного изготовления, которым частенько баловала меня, когда мы были женаты — в давние-давние времена. Босх с Мэдди явились последними, потому что Гарри после суда пришлось отвезти Сару в отель и удостовериться в ее безопасности.
Наши дочки очень стеснялись друг друга, тем более что чувствовали, как ждали родители этого долгожданного момента. Впрочем, они догадались сбежать от нас и засели в кабинете, якобы делать уроки. Очень скоро оттуда уже слышался веселый смех.
Я вывалил макароны на большое блюдо и полил соусом, потом позвал девочек, чтобы они наполнили свои тарелки и забрали в кабинет.
— Ну как, — спросил я с улыбкой, — сделали уроки?
— Ну, па-ап, — возмущенно протянула Хейли, будто мой вопрос был невесть каким вторжением в частную жизнь.
— А ты, Мэдди?
— Ну почти, — дипломатично ответила та.
Девочки переглянулись и снова рассмеялись неизвестно чему. Подхватив еду, они вприпрыжку выбежали из кухни.