— Камень! — завопил я, прыгая вперед. Верный клеймор серебристой молнией распорол ночную темноту. — Камень, у правой стены, белый!.. Да плюньте вы на лошадь, уже не до этого! Нас всех сейчас… У-у, погань слюнявая!
Клинок со свистом взлетел в воздух и, ястребом рухнув вниз, перерубил лапу особо нетерпеливой твари. Кархул дико взвыл и отпрянул. Зато его приятели, чтоб им лопнуть, начали заходить с двух сторон.
— Госпожа де Шасвар! — вертясь юлой, прошипел я. — Вы меня слышали?! Камень! Быстро!
К ее чести, спорить кнесна не стала. И даже коня отпустила. Визжать не прекратила, правда, ну да ладно уж. Да и кто бы перестал? Кархулы — это тебе не богли и даже не почивший храмовник. А умереть мы всегда успеем. И хотелось бы менее варварским способом.
— Капрал! — запаниковали сзади. — Этот камень слишком большой! Я его не подниму!..
— Да кто вас просит?! — выругался я, ткнув полыхающим факелом в морду наседающего слева зверя. — Нащупайте там сбоку выступ… Треугольный…
— Сейчас… Нашла! А дальше?
— Жми! — заорал я, плюнув на политес.
Съездив напоследок по морде третьему кархулу, гигантским прыжком достиг правой стены заброшенного храма. Позади щелкали челюсти и хрипел Ветерок. До слез жаль его, беднягу, но выбирать не приходится. Жизнь дороже. Кроме того, если меня сожрут — еще полбеды, а если дочку правителя Шасвара… Вся рота в каторжные бараки переедет! Я не бог весть какой благородный, но друзей подставлять — последнее дело.
— Держись! — выдохнул я, швыряя факел через плечо. И, не выпуская оружия, освободившейся рукой уцепил девушку за тонкую талию.
За спиной с мерзким скрежетом проехались по камню когти, полоснул уши гнусный надтреснутый рев кархула… и распавшийся на две половинки камень сомкнулся снова, приняв нас двоих в темные подземные недра.
Душный, теплый мрак привычно окутал со всех сторон, как лисья шуба. Ни дуновения ветерка, ни шороха — только мое тяжелое дыхание и несвязное бормотание спутницы. Кажется, она молилась. Ну или пыталась… И я ее понимаю! Когда мы с Блэйром впервые нарвались на кархулов, нас долго преследовало навязчивое желание бросить военную службу и уйти в святую обитель Милостивых Братьев послушниками. Туда принимают даже милезов. И уж там-то не пришлось бы скакать из огня да в полымя… Но отец не позволил. Жаль. Почему-то кажется, что отринуть мирское мне в ближайшем будущем захочется не единожды.
— К-капрал Иассир…
— Тихо, тихо, — успокаивающе прошептал я, с трудом выравнивая дыхание. — Здесь нас уже не достанут.
— Капрал Иассир… мне нечем дышать. Не могли бы вы убрать руку?