Из горла следующей жертвы, на миг пришедшей в себя, вырвался истошный вопль. Брысь, хрипя, задергался в стальном капкане змеиных колец. А я… А что я?
Мне, как говаривал Блэйр, начисто снесло башню.
«Скрип… скрип… скрип…» Что это? Похоже на звук несмазанных колес. К нему примешиваются чавканье грязи, постукивание множества копыт и разноголосый шепот. Почему так темно?
«Скрип… скри-и-ип…» Какой противный скрежет! Голова и так гудит, словно колокол на башне храма Зеленого Отца в праздничный день, а тут еще эти звуки. Уши заткнуть, что ли? Только почему я не чувствую рук? И ног. И остального тела тоже. Будто осталась одна голова, да и та вот-вот разлетится на кусочки. Еще и сверху что-то капает. Дождь? А почему он соленый?
«Скрип… скрип… скри-и-ип…»
— Держитесь, госпожа. Да пребудет с нами Великий Кернос, все обойдется! Н-но, пошла! Шевелись, ленивая кляча!
Что же он так орет-то? Хуже телеги, честное слово. У-у, моя голова! Я ею что, орехи колол?
— Уж недолго осталось. Сейчас по мелководью переберемся, там встретят. Насчет знахаря я запиской предупредил.
— Не проще было к нам его вызвать? Дорога дрянь, а милез и так на ладан дышит.
— Вот-вот. Пока голубь долетит, пока знахарь до нас доберется — лечить некого будет. Так оно вернее. Час — не два, уж дотерпит как-нибудь… Вот правду говорят насчет полукровок. Это ж надо — в одиночку-то на эдакую пакость попереть! Я бы на месте окочурился.
— Ты и так едва не окочурился. С чистого страху… Молчи уже!
— Дак я ж чего… Но как он прыгнул-то, а! Глаза горят, меч будто сам по себе летает… Кого он там одноглазого все поминал-то? И эдак еще с дополнениями. С меня в один миг вся одурь слетела!
«Прыгнул»? Кто прыгнул? Какой меч? Светлые боги, дорога совсем дрянная — кажется, меня укачивает. Этого только недоставало. И без того дышать от боли не могу. Честное слово, лучше бы я умер. Там, в пещере… Стоп. Пещера? «Одноглазый»? Да ведь эти люди говорят обо мне!
— Молился небось. Богам своим, что ли… И помогли они, выходит?
— Как тут не поможешь, ежели с таким-то усердием поминать. Твари те лютые аж по стенам с перепугу размазались! А может, конечно, и не с перепугу. Меч-то вострый! И рука у хозяина евойного тяжелая.
— И иглоносы жуть до чего кровожадные! Слышь, Джодок, я вот чего не понял — ведь они в деревню только одного привели! А откуда же тогда еще шестеро взялись? И слышь, здоровые такие да злющие…
— Почем я знаю? Взялись, да и все. А если по мне, так и вовремя. Не сдюжил бы он один-то, пускай и милез.
Кристаллы. Все дело в них. Брысь их расколотил в пыль, я видел… Подпрыгнул вверх, как пружина, расколотил — и на гадину, что в центре лежала, бросился. А за ним еще шесть иглоносов. Как из воздуха появились или из пыли каменной. Невидимый возница прав: если бы не это чудо, нас бы всех сожрали. Сколько тварей я зарубил? Кажется, четыре. Или шесть… Да, сначала тех двух, у загона, — это я точно помню. Потом подоспели остальные. Первой я снес башку сразу, а с другими пришлось повозиться. Недолго, правда. Клеймор выбили из рук. Толстые кольца стиснули со всех сторон. Острые клыки вцепились в плечо… Сзади кто-то закричал. Голос такой знакомый, женский… У-у, проклятая телега! Меня сейчас точно вывернет!