— Все, что пожелаете, — выпрямился бородач. — Токмо скажите. Выполню любое ваше желание, если только это в моих силах. Долг у меня перед вами, огромный долг. Благодаря вам живой хожу по свету. Потому что когда-то вы меня пощадили. Благодаря вам…
— Не мне. Себе. Тому что даже в волчьем обличьи ты оставался человеком и никогда никому не причинял зла.
— Не причинял, это правда. И что мне это дало? Едва у соседей подозрения закрались, они тотчас ведьмака на мою голову сыскали. Хоть и нищие, а каждый грош собирали, чтобы вас супротив меня нанять.
— Я думал о том, — признался Геральт, — чтобы вернуть им деньги. Но это могло бы вызвать подозрения. Потому я им гарантировал словом ведьмака, что снял с тебя волколачьи чары, излечил от ликантропии и ты теперь самый нормальный человек в мире. Такой подвиг должен чего-то стоить. Если люди за что-то платят, то верят, что оплаченное становится истинным и легальным. Чем дороже, тем лучше.
— Аж дрожь меня берет, когда тот день вспоминаю, — Дуссарт побледнел, несмотря на загар. — Чуть не умер тогда со страху, когда вас с серебряным клинком увидел. Думал, что последний мой час пробил. Мало, что ли, рассказов было? О ведьмаках-убийцах, любящих кровь и страдания? А вы, оказалось, хороший человек. И добрый.
— Не преувеличивай. Однако ты послушался моего совета и уехал из Гуаамеза.
— Я был вынужден, — мрачно произнес Дуссарт. — В Гуаамезе будто бы поверили, что я расколдован, но вы были правы — бывшему волколаку тоже нелегко среди людей. Вышло по-вашему: то, кем ты был, для людей значит больше, чем то, кто ты есть. Нужно было убираться оттуда, уйти в другие края, где меня никто не знал. Мотался я, мотался… Пока не попал сюда. И тут познакомился с Эдвиной…
— Редко случается, — повертел головой Геральт, — чтобы двое териантропов образовали пару. Еще реже бывает потомство от подобных связей. Счастливчик ты, Дуссарт.
— А чтобы вы знали, — оскалил зубы волколак. — Детишки как с картинки, премилыми барышнями вырастут. А с Эдвиной-то мы сошлись, как два сапога пара. С ней мне быть до конца дней.
— Она сразу узнала во мне ведьмака. И сразу была готова защищаться. Не поверишь, но намеревалась угостить меня кипящим борщом. Наверняка тоже наслушалась волколачьих сказок о кровожадных ведьмаках, охочих до чужих страданий.
— Простите ее, господин Геральт. А борщ тот мы еще попробуем. Эдвина такой борщ варит — пальчики оближешь.
— Возможно, лучше, — ведьмак повертел головой, — их не беспокоить. Не хочу пугать детей, и уж тем более — нервировать твою супругу. Для нее я все еще разбойник с мечом, вряд ли стоит ожидать, что она сразу проникнется ко мне доверием. Сказала, что от меня кровью воняет. В переносном смысле, я так понимаю.