— Госпожа магистр… То белое платье…
— Ну?
— Оно такое…
— Скромное? Без украшений и рюшечек? Эх, Мозаик, Мозаик. Неужели ты никогда не научишься?
*
При входе его молча встретил грузный и пузатый верзила со сломанным носом и маленькими поросячьими глазками. Он оглядел Геральта с головы до ног и еще раз в обратном направлении. После чего отошел в сторону, давая знак, что можно войти.
В прихожей ждала девушка с гладко зачесанными, даже прилизанными волосами. Без слов, одним жестом она пригласила его внутрь.
Геральт вошел в поросший цветами внутренний дворик с плещущимся фонтаном внутри. В центре фонтана стояла мраморная статуэтка, изображающая обнаженную танцующую девушку, даже скорее девочку, учитывая малоразвитые вторичные половые признаки. Кроме того, что она вышла из-под резца мастера, статуэтка обращала на себя внимание еще одной деталью: с цоколем ее соединяла только одна точка — большой палец ноги. Никоим образом, оценил ведьмак, эту конструкцию не удалось бы сделать устойчивой без помощи магии.
— Геральт из Ривии. Здравствуй. Прошу.
Для того чтобы считаться классически красивой, чародейка Литта Нейд имела слишком резкие черты лица. Румяна персикового цвета, которыми были слегка покрыты ее скулы, сглаживали эту остроту, но не скрывали ее. Подчеркнутые коралловой помадой губы имели идеальную форму. Даже слишком идеальную. Но дело было не в этом.
Литта Нейд была рыжая. Классически и натурально рыжая.
Богатая оттенками, светло-ржавая рыжина ее волос, вызывала ассоциации с летним мехом лисы. Геральт был полностью убежден, что если поймать рыжую лису и посадить рядом с Литтой, обе были бы одной масти и их невозможно было бы различить. А когда чародейка двигала головой, в рыжине вспыхивали более светлые, желтоватые акценты, точно как в лисьей шерсти. Рыжина этого типа, как правило, сопровождалась веснушками, и, как правило, веснушек этих было в избытке. Однако, у Литты их не было вообще.
Геральт ощутил беспокойство, забытое и уснувшее было, но внезапно просыпающееся где-то в глубине души. Странная и труднообъяснимая склонность к рыжеволосым женщинам была в его природе и пару раз этот цвет волос уже подтолкнул его к совершению глупостей. Посему следовало остерегаться, и ведьмак твердо решил так и делать. Впрочем, задача была для него несложной. Прошел год с того времени, как совершение глупостей подобного рода перестало его искушать.
Возбуждающий рыжий цвет волос был не единственной привлекательной чертой чародейки. Снежно-белое платье было скромным и абсолютно без украшений, и это имело свою цель, цель точную, и, безо всяких сомнений, намеренную. Простота не рассеивала внимания смотрящего, сосредотачивая его на привлекательной фигуре.