Трой уже держала кисть не в зубах, а в руке.
— Если хочешь, останься, милый, — сказала она мужу, награждая его одной из редких своих улыбок, все еще пронимавших его до самого сердца.
— Если не помешаю, — откликнулся он, стараясь, чтобы в голосе его не прозвучала ирония. Трой покачала головой.
— Нет-нет-нет, — любезно промолвил Громобой. — Ничего, кроме удовольствия, нам твое общество не доставит. Не считая того, — прибавил он с раскатистым смехом, — что я не смогу тебе отвечать. Я прав, маэстро? — спросил он у Трой, которая ему не ответила. — Не знаю женского рода для слова «маэстро», — пожаловался он. — Нельзя же сказать «маэстра» или «маэстрица». Это было бы дурным вкусом.
Трой издала какой-то шелестящий звук.
Аллейн уселся в видавшее виды кресло.
— Раз уж я здесь и пока я не стал помехой вашей работе… — начал он.
— Мне, — перебил его Громобой, — ничто не может помешать.
— И отлично. Я вот подумал, не сможет ли Ваше превосходительство рассказать мне что-нибудь о двух людях из числа вчерашних гостей?
— Наше превосходительство может попробовать. Он такой смешной, — как бы в скобках заметил Громобой, обращаясь к Трой, — с этими его «превосходительствами».
И опять к Аллейну:
— Я уже рассказал твоей жене о «Давидсоне».
— Я имею в виду брата и сестру Санскритов.
Громобой по-прежнему улыбался, но губы его сомкнулись.
— Я бы немного изменил позу, — сказал он.
— Нет, — откликнулась Трой, — не двигайтесь.
Ее рука уже летала над холстом.
— Санскриты, — повторил Аллейн. — Оба очень толстые.
— А! Да. Я знаю эту пару.
— У них есть связи с Нгомбваной?
— Коммерческие. Да. Они были импортерами галантерейных товаров.
— Были?
— Были, — без малейшего смущения ответил Громобой. — Теперь все распродали.
— Ты знал их лично?
— Мне их представляли.
— Они с охотой покинули страну?
— Полагаю, что нет, раз они теперь возвращаются.
— Что?
— По-моему, они собираются вернуться. Какие-то изменения в их планах. И сколько я понял, вернуться они хотят немедленно. Вообще они мало что значат.
— Громобой, — сказал Аллейн, — были у них какие-нибудь основания затаить против тебя злобу.
— Совершенно никаких. А что?
— Простая проверка. В конце концов, кто-то ведь пытался убить тебя на приеме.
— Что ж, ты не оставил для этого ни малейшей возможности. Как бы там ни было, они скорее должны испытывать ко мне благодарность.
— За что?
— Они же возвращаются назад при моем режиме. Прежнее правительство обошлось с ними довольно круто.
— Когда было принято решение? О возможности для них снова обосноваться в Нгомбване.
— Дай подумать… я бы сказал, около месяца назад. Может быть, несколько раньше.