— А что думают о визите его люди? Здешние, из посольства. Посол и все прочие.
— Перепуганы до смерти, но при это твердят, что с Президентом не поспоришь, — с таким же успехом можно уговаривать ветер, чтоб он не дул. Он вбил себе в голову — еще в те времена, когда учился здесь и потом практиковал в Лондоне в качестве барристера, — что раз Великобритания не имеет, сравнительно с прочими странами, серьезной истории политических покушений, значит и в будущем их опасаться не приходится. И, должен сказать, идея эта на свой безумный манер довольно трогательна.
— С другой стороны, он все равно не сможет помешать Специальной службе делать свое дело. Во всяком случае вне посольства.
— Он может причинить им массу неудобств.
— Ну так какова процедура, мистер Аллейн? Вы дожидаетесь его прибытия и падаете ему в ножки прямо в аэропорту?
— Ничуть. Я вылетаю в его распроклятую республику завтра на рассвете, а вы тут в одиночку разгребаете дело Дагенхэма.
— Ну, спасибо. Привалило-таки счастье, — сказал Фокс.
— Так что я, пожалуй, пойду укладываться.
— Не забудьте взять старый школьный галстук.
— До ответа на эту глупую шутку я не снизойду, — сказал Аллейн.
Уже у двери он остановился.
— Забыл спросить, — сказал он. — Вам не приходилось встречаться с человеком по имени Сэм Уипплстоун? Из МИД’а.
— Я в этих кругах не вращаюсь. А что?
— Он считался своего рода экспертом по Нгомбване. Кажется, недавно ушел на покой. Милый такой человек. Когда вернусь, надо будет пригласить его пообедать.
— Вы думаете, он мог сохранить какое-то влияние?
— Вряд ли можно ожидать, что он бухнется перед Громобоем на колени и станет умолять его, чтобы тот пошевелил немного мозгами, если хочет их сохранить. И все же кое-какие смутные надежды у меня есть. До скорого, братец Фокс.
Сорок восемь часов спустя облаченный в тропический костюм Аллейн вышел из президентского «роллс-ройса», встретившего его в главном аэропорту Нгомбваны. Изнемогая от жары, он поднялся по грандиозной лестнице, вдоль которой спиной к нему замер строй руританских гвардейцев, и оказался в созданной кондиционерами прохладе Президентского дворца.
Взаимодействие на высшем уровне принесло плоды в виде полновесного и мгновенного приема, какого удостаиваются только «особо важные персоны».
— Мистер Аллейн? — произнес молодой нгомбванец, украшенный золотыми кистями и аксельбантами адъютанта. — Президент так рад вашему приезду. Он примет вас сразу. Хорошо долетели?
Аллейн последовал за небесно-синим мундиром по роскошному коридору, из которого открывался вид на экзотический парк.