— Какой неожиданный гость!
— Не такой уж неожиданный, — поддел муж. — Ногу лечить приехал.
— Стасис! — прервала его женщина и куда-то убежала. А когда вернулась, Саулюс уже не мог оторвать от нее взгляд: здоровая, сильная, ладно сложенная, полногрудая… Мокрые волосы, падающие на плечи, и розовые руки, и глаза, умытые и влажные, словно два только что вылущенных каштана, и бедра в шелке тесного халатика… Свихнуться можно!
— Садитесь. — Гость вскочил и придвинул стул.
— А нога как? — Она не села.
— Наступить трудно.
Саулюс снова представил Бируте на мостике.
— А мы набродились по лесу, проводили гостей и решили в баньку сходить, но дела всякие — вот и припозднились… Да к тому же и попариться я люблю, только вот беда: Стасис от горячего пара задыхается быстро. Так и поддавала одна, поддавала, пока камни не остыли, а потом едва не расплакалась: боже мой, неужели я только для этого и создана?..
— Ты его не распаляй, он знает, для чего, — снова захихикал хозяин. — Ведь теперь он того жеребца возит.
Она будто не расслышала.
— Я даже самых больших преступниц не осмелилась бы закрывать в бане по одной…
— А я бы закрывал да еще стены зеркалами увесил.
— Ты и не такое мог бы. — Она быстро убрала со стола принесенную мужем еду, постелила белую скатерть и поставила все обратно.
Потом, подперев голову рукой, долго смотрела на Саулюса, словно на родственника, с которым давно не виделись. Саулюсу показалось, что Бируте начнет сейчас расспрашивать о всякой ерунде, про болезни теток и дядюшек, поэтому опустил глаза и отхлебнул еще глоток.
— А мне не предложите? — напомнила хозяйка и приласкала откровенным, многообещающим взглядом.
Саулюс щедро налил водки, придвинул рюмку и попытался оправдываться:
— Я не думал, что вы будете пить… Хотя после баньки и серная кислота сгодится. Но вы не бойтесь, я засиживаться не стану, вздремну в уголочке и на рассвете поеду искать шефа. Он тут на ваших болотах уток стреляет.
— А кто вам говорил, что я боюсь? — снова усмехнулась она и осторожно, краешком губ прикоснулась к рюмке, попробовала водку. — Бойся или не бойся, теперь уж никуда не денешься.
— И мне налейте, — придвинулся к столу Стасис. — Все равно вы с начальником казенную пьете.
— А потом всю ночь будешь кривляться, с удавкой бегать, — предостерегла его жена.
Человечек опустил рюмку и, отвернувшись, крепко стиснул губы. Саулюсу стало жаль его.
«И зачем я сюда приехал? — Он уже ругал себя. — Чего мне здесь надо? Пусть живут, как им нравится. Разве я обязан утешать эту в собственной шкуре не умещающуюся сестру милосердия? — Он смотрел на искаженное болью и злостью лицо хозяина и чувствовал, что этот дистрофик прав. — Лучше под балкой висеть, чем таким образом добиваться уважения и любви женщины. Куда я лезу, на что покушаюсь и кого обкрадываю?»