…Машкина открытка внесла умиротворение.
— Володя, — обратилась Вера, — прими душ, я тебя накормлю, и ты подробно расскажешь о встречах в суворовском.
— А потом мы разберемся в этих премудрых шурупах, — пообещал Владимир Петрович.
* * *
Ковалева опять и безраздельно захватила полковая жизнь с ее обучением в классах, неожиданными тревогами, полевыми выездами.
В боевую подготовку он старался внести, насколько это было возможно, напряженность, внезапность, даже элементы опасности и риска.
Солдаты в атаке, на ходу, метали настоящие гранаты, стреляли ночью, совершали марш-броски в пургу, гололед, преодолевали очаги пожаров, уничтожали «вражеские десанты», разминировали участки.
Вскоре возвратился из Москвы со всеармейского совещания молодых офицеров Санчилов — светился новым светом.
«Надо расспросить, каких впечатлений набрался», — подумал Ковалев, мгновенно, уловив настроение лейтенанта.
Еще до командировки Санчилова в Москву его взвод на стрельбах был отмечен благодарностью в приказе. Потом снова заслужил благодарность на тактических занятиях. Ковалев счел возможным послать лейтенанта на совещание — так сказать, авансировать…
И правда, Санчилов был теперь в особом состоянии восторженной возбужденности.
Все, что происходило в Краснознаменном зале Центрального Дома Советской Армии: лейтенанты вперемежку с маршалами за столом президиума, доклад самого министра обороны, разговоры в кулуарах с одногодками — все это, оказывается, касалось и его, Санчилова.
Это к нему были обращены слова маршала: «Малодушие и нерешительность чужды офицерскому характеру». (Александр склонялся к тому, что подобными изъянами характер его не грешит).
Это и от его имени всеармейское совещание молодых офицеров обратилось с приветствием к III съезду колхозников, проходившему в Москве.
А как интересно выступал лейтенант-сибиряк! Под конец он прочитал письмо своих товарищей, призванных из запаса — двухгодичников. Лейтенанты просили министра обороны оставить их в кадрах офицерского корпуса потому, что хотели «не покидать боевой строй».
В перерыве Санчилов познакомился с одним старшим лейтенантом, недавним командиром роты. Сейчас его взяли в лабораторию с оборудованием, о котором инженер может только мечтать.
…Сияя бесхитростными глазами, делился Санчилов всеми этими впечатлениями с майором Васильевым и командиром полка, когда они позвали его к себе.
— Армия решительно омолаживается! — говорил он так, словно сам — и только что! — сделал подобное открытие.
— Надо бы, Александр Иванович, о совещании рассказать молодым офицерам нашего полка, — предложил Васильев.