— Не надо ничего спрашивать, — покачала она головой.
— Вот и хорошо, — покровительственно улыбнулся Драпов.
— Если дело остается у меня, то я бы отправила запись с голосом Сухонина на фонетическую экспертизу.
Драпов поморщился:
— Сухонин это или нет — пусть разбирается экспертиза. Отправляй запись на исследование, пусть все будет по закону. Только вот, прошу тебя, не делай поспешных выводов… Ну, позвонил Сухонин с телефона своей бывшей жены, и что? Может, они встречались накануне и у него остался ее телефон. Может, она позвонила ему, сказала, что ее убивают…
— Кто?
— Горелов, кто ж еще?
— Горелов небедный человек. Он может нанять дорогого адвоката, из Москвы. А в Москве могут возникнуть вопросы. Почему мы выгораживаем Сухонина, а топим Горелова? Тогда это дело прокуратура заберет…
— Да, такое возможно, — заметно занервничал Драпов.
— Ясно же, что Горелова банально подставили. И мотива у него нет. А у Сухонина имеется.
Драпов думал напряженно, но недолго.
— Может, и подставили… Что ж, раз так, то будем искать человека, который его подставил?
— Кого?
— Не знаю. Но Сухонина не трогай… Гм… и от фонетической экспертизы пока лучше воздержаться…
— А с Гореловым что делать?
— Ну, «пальчиков» его на ноже нет, следов на одежде тоже, свидетели отсутствуют… Давай так, под подозрением его оставим, а содержание под стражей применять не будем. Под подписку его выпустим, только про Сухонина ему ничего не говори. Ты меня понимаешь?
— Понимаю, — Инна опустила голову.
Не хотела она склоняться под тяжестью обстоятельств, но как быть, если жизнь не прогибается под нее?..
* * *
Никита ждал, когда ему предъявят обвинение, и собирался бороться в суде за изменение меры пресечения. Но вдруг выяснилось, что суд не нужен. Следователь Демичева взяла с него подписку о невыезде, и на этом разговор мог закончиться. А ведь у нее было что ему сказать. И сообщить она могла ему что-то важное, интересное, может, потому и прятала глаза. Да и Никита мог поделиться своими соображениями.
— Все, вы свободны, гражданин Горелов. Вещи заберете в дежурной части.
— Все так просто?
— Нет, не просто. Просто — это если бы дело закрыли, а вы по-прежнему подозреваетесь в убийстве гражданки Сухониной, — Демичева смотрела в окно. А до этого рассматривала цветок у него за спиной.
Она готова была смотреть куда угодно, лишь бы не на него. Ей было стыдно. И это не стыдливость девушки, которая хочет, но боится навязать свою компанию малознакомому мужчине.
— Но вам не хватает улик, чтобы поставить меня к стенке, — скорее утвердительно, чем вопросительно, сказал Никита.