— Если я вернусь, то можно ангажировать тебя на мазурку?
— Я не танцую мазурку…
Теперь-то она, пожалуй, готова ее станцевать, но все уже поздно, совсем поздно.
Излюбленная повадка: прикрывать наглость желаний наивностью и алогичностью.
Если украшению нравится быть украшением, то почему ему не быть им? Если женщине нравится украшать собою мир, то и бог ей в помощь!
Моя Мэри-Маша будет очень любить сказки про принцесс и принцев. И очень будет любить подолгу рассматривать иллюстрации к ним. И, найдя на рисунке что-нибудь такое, чего раньше не замечала, будет счастливо смеяться. Правда, она будет счастливо смеяться и тогда, когда увидит лопух в канаве.
В сегодняшней прозе ни в коем случае не следует писать женскую внешность. Только имя, возраст, профессия. Не унижаться до деталей типа „натянула край юбки на худые колени“!..
Несчастная первая любовь для мужчины плоха не только тем, что ему нос натянули и ему больно. Особенно плоха она тем, что весьма длительное время, а иногда всю жизнь, мужчина потом страдает книжным восприятием женского. И даже при любви к жене и ее любви к нему он редко бывает удачлив в браке, ибо все ищет в жене книжной поэтичности. И еще. Человека, который в первой юности несчастливо любил женщину, тянет потом всю жизнь к ее матери, отцу, сестре. И перед этими людьми, когда мелькнет в них Она, он так же мучительно счастливо робеет.
И старая львица, и старая лошадь, и старая крестьянка — все они очень похожи.
И красивая женщина, и хороший писатель верят комплименту только на короткий миг самого комплимента, ибо сомневаются в себе.
В палате нас пятеро.
Сегодня сосед справа рассказал, что бросил жену по причине бесплодия. Какая гнусность!
А Ярослав Иванович — сосед в ногах — китобой. Он про дельфинов рассказывал. Оказывается, они указывали гарпунерам промысловой флотилии кашалотов. Обычно, когда одного кашалота подстрелят, другие его сородичи уходят на большую глубину, и охотник их теряет. Дельфины же вертелись и прыгали в тех местах, где кашалоты собирались вынырнуть, указывая гарпунерам на обреченных китов. И лишь когда гарпунер поразил все цели, дельфины, „сочтя свою миссию разведчиков выполненной, удалились из района промысла“. Мне кажется, понятия „разведчик“ и „предатель“ слишком часто путают. Особенно в книгах и в кино. Ведь дельфины ничем не рисковали, донося на кашалотов. Да и какие же они разведчики? Они вели себя как легавые люди или легавые собаки. Судя по всему, дельфины, несмотря на приятное выражение их физиономий, мерзавцы и предатели, гнусные предатели! Мне обязательно нужно будет их опасаться, когда я буду плавать в кашалоте.