— Не отдам. Не отдам, ясно? Я хочу, чтобы она жила и не боялась скотов вроде тебя! Ты же убить её хочешь? Да? Урод ты, вот кто!
— Я — урод? — насмешливо протянул ОН.
— А кто ж ещё-то? Конечно урод, если считаешь, что я способен отдать на верную смерть несчастную, запуганную девчонку! Проваливай.
— Ты же сам минуту назад отказался от неё, — в ЕГО голосе появились уверенные нотки, крепшие с каждым словом, — Или не тобой было сказано «пропади ты пропадом», а?
Святослав подошёл к перилам моста и погладил кошку. Зверёк под его ладонью обмяк, прижавшись животом к холодному камню, и закрыл измученные страхом глаза. Маленькое сердце колотилось, как птица о прутья клетки. Славка решительно взял кошку на руки, посадил её за пазуху, поправил плащ.
— Слушай, ТЫ, — сказал он, не поворачиваясь к собеседнику, — Один раз я спас её, и теперь её жизнь принадлежит мне.
— Святослав, такого закона не существует в нашем обществе, — с насмешкой произнёс парень в кожаной куртке.
— В обществе людей. Но она — ведьма, ты же сам сказал. Значит, с ней я могу поступить так. А то, что я наорал на неё, касается только её и меня. Но тебя — никаким краем.
— Ну-ну, посмотрим.
Из темноты послышался короткий, сухой смешок и удаляющиеся шаги. ОН ушёл. А его место занял ветер. Холодный, порывистый, он заставил Святослава поёжиться и крепче прижать к себе затаившуюся под плащом кошку.
— Ну, пойдём домой? — спросил он в темноту.
— Мя-ау…
Дома парень высадил кошку на пол, и она убежала в комнату. Святослав снял в коридоре плащ и ботинки, прошёл на кухню, уселся за пустой стол, уронил голову на руки и задумался. Тикали часы на руке, негромко урчал холодильник, ругались соседи с верхнего этажа. Пусто. Непонятно пусто.
— Слав…
— Чего тебе? — спросил он нарочито грубо, не поднимая головы.
— Ты был прав. Ты спас мне жизнь, а я… Я ничем…
— Перестань. Просто я немного вспылил, и теперь раскаиваюсь.
— Я не хочу, чтобы было вот так… Хочется, чтобы никому из-за меня не было плохо… Слав, прости.
— За что?
— За меня, — ответила она и замолчала.
Святослав поднял голову. Элоиза стояла перед ним бледная, с затравленными глазами. Из одежды на ней было только махровое полотенце, края которого она придерживала на груди судорожно стиснутыми пальцами.
— Элоиза, да ты что? — прошептал Славка охрипшим вдруг голосом.
Вместо ответа она отпустила полотенце, которое упало у её босых ног ненужной тряпкой.
— Элоиза…
— Да. Мне нечем больше отблагодарить тебя.
— Иди оденься, — сказал Святослав, чувствуя, что не может отвести глаз от нагого тела девушки, — Оденься… А то замёрзнешь.