— А Клара?
— Понятия не имею. И скажу тебе, покойничек, что это — исключительно твоя личная проблема. С которой ты и сгинешь. Обидно, да?
Унтер недовольно кашлянул, пытаясь привлечь внимание старика:
— Может, все же выкинем идиота? Ну, морду подрихтуем, чтобы чуть соображать стал, на кого тявкает? Нехорошо…
— Заткнись! Я тебе плачу не для того, чтобы дурные советы выслушивать. Отпущу придурка, авторитет растеряю. Каждый в Городе решит, что на меня можно наезжать безнаказанно… Не волнуйся, к нам никаких следов не будет. Здесь — только свои, проверенные люди, умеют язык за зубами держать. Случайных и чужаков — нет. Свернем шею болвану и поближе к соседям сбросим. Там на днях дрянь мелькала какая-то. А для них охотник — лакомство. Пока тело найдут, нечисть до костей обглодает…
— Не успеет, — Клаккер с усмешкой сплюнул на пол, разглядывая выпученные глаза телохранителя.
— Кто не успеет? — удивился Ткач, разглядывая пленника.
— Обглодать не успеет. Потому что ты — на очереди. А до меня когда еще доберется.
Чернильное пятно отделилось от стены и отшвырнуло прочь изломанное тело. В тот же миг дверь в подвал распахнулась, и внутрь ввалилось несколько человек, увешанных оружием:
— Твари! Твари атаковали!
Газовый светильник мотнул огоньком от порыва воздуха и погас. Не дожидаясь, пока чудовище успеет вцепиться ему в глотку, палач оттолкнулся изо всех сил ногами и впечатался спиной в стену. Стул скрипнул под тяжелым телом и развалился, оставив мужчину барахтаться на полу в груде веревок. От дверей вытянулись всполохи выстрелов, больно ударив по ушам. Кто-то заорал, вцепившись в располосованное брюхо, а в куче-мале уже рубились, пластая своих и чужих.
При первых же выстрелах унтер повалился вниз, лихорадочно пытаясь добыть револьвер из кармана шинели. Но пистолет цеплялся острыми углами за подкладку и никак не хотел вылезать наружу. Почувствовав на себе чужие руки, полицейский заорал с испуга, добавив свой голос к метавшимся в подвале воплям:
— А-а-а!
Но прилетевшая плюха по уху тряхнула голову, а потом сквозь звон пробился злой шепот Клаккера:
— Жить хочешь? Тогда давай за мной, пока шанс остался.
И крепка рука дернула ослабевшее тело за воротник, заставляя сначала встать на четвереньки, а потом придав направление движения вдоль стены. Перебирая конечностями, пожилой служитель правопорядка каждую секунду ждал, когда на него обрушится удар, когда нечисть вцепится в горло, чтобы залить кровью песчаный пол. Но секунды тянулись липкой патокой, барабанные перепонки терзали чужие крики, а сбоку иногда прилетали тычки от палача, заставляя изменить путь к спасению.