— С деньгами проблем не будет. Мало того, чем больше ты угробишь при охоте зверья, тем нам лучше. За каждую голову платят. Я лишь не пойму, зачем ты ко мне пришел, если с самого начала хотел настоящего убийцу найти?
— Потому что бродяг угробили не рядом со складами. Я там обползал на карачках каждый закоулок. Нет там чужих следов. Мимо убитый шипун пробегал и заглянул «на огонек». А на самом деле бедолаг прихлопнули в другом месте, к Утрехту тела лишь подбросили. И мне нужна помощь, чтобы раскрутить клубок до конца. Дай мне место настоящего убийства, и я добуду тебе зверя. Но я ничего не понимаю в сыске, поэтому без тебя в начало пути не попаду. Мне неоткуда начинать охоту.
Пару минут Шольц раздумывал, просчитывая одному ему ведомые варианты. Потом закончил буравить взглядом Клаккера, мявшего в руках шлемофон, и скомандовал:
— Похоже, кто-то решил водить меня за нос… Точнее — нас водить за нос… Пойдем, раскопаем эту вонючую кучу. Терпеть не могу, когда меня на моей же земле пытаются выставить дураком. Надо преподать мерзавцам урок. И хорошо бы управиться дотемна. Нет ничего хуже, как воевать с Тенями ночью. Шевелись, день скоро закончится, а нам еще с гуляющими туда-сюда трупами разобраться надо…
* * *
Хозяева складов у реки наверняка прокляли это день. С утра всю округу тряхнуло от убитых Тенями бродяг. А после обеда трясти уже начали бравые полицейские, увешанные оружием словно грабители с большой дороги. Три команды вламывались в закрытые помещения, освещая темные углы факелами. Допрашивали сторожей, сбившихся от страха в одну кучу рядом с причалами. Ворочали ящики и коробки, пытаясь найти хоть какую-нибудь зацепку. Но пока все результаты сводились к банальным: «Не видели, не знаем, не имеем понятия».
Клаккер ходил мрачной каланчой за катившимся колобком Шольцом и совал вместе с ним нос в любую дыру. Прислушивался к себе, колупал грязным обкусанным ногтем серую известку на стенах, косо посматривал на сторожей. Но так и не мог обнаружить какую-нибудь мелочь, чтобы найти нужный след. Заплеванные полы, скошенные пороги, давно не мытая плитка, исцарапанная тяжелыми ящиками. И снова по кругу: ящики, мусор в углах, опилки на полу, испуганные лица сторожей и унтеров, готовых бежать прочь от любого шороха.
Солнце уже начало царапать краешком верхушки домов, когда взмыленные полицейские собрались на пирсе, отдуваясь от безуспешных поисков. Начальник отделения Сыска и Дознания крутил в руках револьвер с матовым барабаном и не знал, на кого излить накопленное раздражение.