Но ни несчастья в личной жизни, ни охлаждение общества не останавливают Рембрандта, не подрывают его творческих сил. Упорно и настойчиво, не соглашаясь на компромисс, не обращая внимания на все усиливающееся отчуждение окружающей его буржуазной среды, Рембрандт идет дальше по пути сурового реализма. Все глубже и проникновеннее становится его творчество, все смелее и многообразнее живописные приемы. Огромное значение при создании художественных образов получает светотень. Иным становится колорит — жаркие, насыщенные золотисто-коричневые и красные тона сменяют холодную красочную гамму прежних лет. Этот творческий сдвиг, нарастающий с середины 1640-х годов, получает окончательное выражение в следующее десятилетие. 1640-е годы — время поисков нового, более глубокого реалистического искусства — считаются в творчестве художника периодом переходным. Для произведений Рембрандта этого времени характерно еще большее, чем раньше, сюжетное разнообразие. На 1640-е годы падает все, что Рембрандт создает в области пейзажа. Появление чисто пейзажных изображений в конце 1630-х годов объясняют иногда тем, что в это время в связи с болезнью Саскии Рембрандт вместе с ней много бывал за городом. Портретов в 1640-х годах Рембрандт пишет сравнительно мало. Преобладают композиции на библейские и евангельские темы. Среди них художник избирает, однако, сюжеты иного характера, чем раньше, — не остродраматические, а те, которые дают возможность показать благородные добрые человеческие чувства — дружбу, материнскую любовь, супружескую привязанность, милосердие.
Произведения Рембрандта начала 1640-х годов отличаются романтической приподнятостью и эмоциональностью. Такова картина «Прощание Давида с Ионафаном» (в романе упоминается под прежним, ошибочным названием «Примирение Давида с Авессаломом»). Юноша Давид, попавший в немилость к царю Саулу и изгнанный им, прощается со своим другом Ионафаном, сыном царя. Оба потрясены грозящей разлукой, и этому чувству горячей дружбы, вспыхнувшему с особой силой в минуту опасности, созвучно в картине все. Оно находит отражение в романтичности окутанного тревожной предгрозовой атмосферой пейзажа, в изумительной красоте колорита, строящегося на сочетании нежных золотисто-розовых и голубых тонов со зловещим сине-зеленым, в трепетном сиянии красочной поверхности, созданной неровной, как бы направленной на холст живописной фактурой. Кажется, что в этой картине, датированной годом смерти Саскии (1642), Рембрандт прощается со своей женой. В образе Ионафана мы без труда узнаем черты лица самого Рембрандта, но постаревшего, «ставшего вдруг непривычно серьезным и подавленным». А женственный Давид с разметавшимися по плечам белокурыми волосами напоминает о Саскии. Мир безмятежного счастья дал трещину. Художник хочет забыться в романтической мечте, хочет верить в возможность нового счастья.