Страстная суббота.
Музыка перед этим действием: Гайдн, Семь слов, № 5 Adagio. Та же декорация, только занавески приподняты. Тот же наружный пейзаж, только в пасмурный день, огонь в камине; дверь в глубине заперта.
Элеонора сидит перед камином и держит перед собой букет из анемонов.
Вениамин входит справа.
Элеонора. Где ты был так долго, Вениамин? Вениамин. Да это же недолго!
Элеонора. Я так ждала тебя!
Вениамин. А где же ты была, Элеонора? Элеонора. Я была на рынке, купила анемонов, и теперь должна согревать их, — бедные, они озябли. Вениамин. Где же солнце?
Элеонора. За туманом; туч сегодня нет, это только туман с моря, потому что от него так пахнет солью… Вениамин. Ты видела, птицы еще живут здесь? Элеонора. Да, ни единый волос не упадет на землю без воли Божьей. Ну, а на рынке… там-то вот есть и мертвые птицы…
Элис справа. Газету принесли?
Элеонора. Нет, Элис!
Элис идет через сцену; когда он выходит на середину, слева появляется Кристина.
Кристина, не замечая Элиса. Газету принесли?
Элеонора. Нет, не приносили! Кристина идет через сцену направо, мимо Элиса, который уходит налево, — они не смотрят друг на друга.
Элеонора. Фу, как холодно стало! Это — ненависть вошла в дом! Пока здесь была любовь, можно было выносить всё, но теперь, фу, какой холод!
Вениамин. Зачем они спрашивают газету?
Элеонора. Разве ты не понимаешь? Ведь там-то именно должно быть напечатано…
Вениамин. Про что?
Элеонора. Про всё! Про кражу, полицию и прочее такое…
Гейст справа. Принесли газету?
Элеонора. Нет, мамочка!
Гейст снова уходит направо. Когда принесут, сейчас же скажи!
Элеонора. Газета, газета!.. Ах, если б типография рухнула, если б редактор заболел… нет, так нельзя говорить! Знаешь, ночью я была у отца…
Вениамин. Ночью?
Элеонора. Да, во сне… была также и в Америке у сестры… третьего дня она торговала на тридцать, а выручила пять долларов.
Вениамин. Это много или мало?
Элеонора. Это очень много!
Вениамин вкрадчиво. Встретила ты кого-нибудь из знакомых на рынке?
Элеонора. Зачем ты спрашиваешь? Ты не должен хитрить со мной, Вениамин; ты хочешь знать мои тайны, но это тебе не удастся.
Вениамин. А ты думаешь, что таким-то образом ты узнаешь мои!
Элеонора. Слышишь, как поет в телефонных проволоках. Значит, газета теперь уже вышла; и вот люди переговариваются по телефону! «Читали?» «Как же, читал!» «Разве это не ужасно?»
Вениамин. Что ужасно?