— Да, не работает… А почему не ахалтекинцы? Не арабские скакуны?
— Нужны они тебе… Одни понты. А эти лошадки и прокормятся везде и сами, и даже от стаи волков смогут отбиться. Ближе к земле нужно быть, Афанасий. И она тебе придаст силу, как Антею!
— Ну, если как Антею, тогда ладно… Что сейчас делать будем? Есть предложения?
— Предложение одно, — сказал Костя. — Пошли ко мне, помянуть ребят надо… Только в столовку зайдём, я распоряжусь.
Пока мы оккупировали душ в гостевом коттедже для высокого начальства, наши поварихи сервировали простой стол. Холодные закуски, квашеные овощи и уха. Наш безопасник Егор, тихо звякая стеклом, выставил пару бутылок холодной водки и морс в кувшинах.
— Ну… вечная им память… — Костя встал со стаканом в руке, за ним встали все. После водки страшно захотелось есть. Все оживлённо застучали ложками, не забывая, впрочем, отдать должное великолепным деревенским соленьям.
— Кого поминаем? — шёпотом спросил меня Егор.
— Ты пей. Ребята были достойные… Ты бы гордился знакомством. — Егор молча кивнул.
Потом все вышли во дворик, расселись кто где, и дружно задымили. Егор тихо командовал девчатами из столовки, помогая им убрать со стола.
— Афанасий, а ты как эту планету назвал?
— Да никак… Когда мне было об этом задумываться? Не до этого мне было, отцы. Об одном думал — как бы ни гробануться…
— Не-е, нельзя так. Нужно дать ей имя. Положено так… — Петрович, как самый беспокойный и настырный, продолжал держать меня под прицелом своих выцветших глаз.
— Вот, например, ты что сказал, когда впервые вышел на поверхность?
— Не помню… «Шарик, свет!» сказал.
— Не, это не пойдёт. А потом?
— А потом Шарик сдулся, а я закувыркался вниз. Там я ничего не говорил. Даже матом не ругался. Просто не успел.
— А когда с дедом выходил из пещеры?
— «Вот незадача» он сказал… — вспомнил дед. — Как-то так, если я не ошибаюсь.
— Да уж… Планетка ещё та. Чистая незадача, если ещё конкретнее не сказать.
— А что? — сказал Костя. — Мне нравится. Незадача она и есть. Давайте её так и назовём.
Спорить не хотелось, после водки и ухи меня мягко накрыло сонное отупение. Я бросил окурок в урну и промазал. Встал, подобрал его и сделал вторую попытку. Теперь попал.
— Ладно, пусть будет Незадача. Вы знаете, отцы, я себе в мечтах навоображал как выйду на поверхность планеты со своим штандартом, воткну его в новую землю, дам планете имя и объявлю её своей…
— И что? — заинтересовался Петрович. — Имя мы ей дали, теперь дело за штандартом!
— Не, не пойдёт… Унесёт там ветром меня с этим штандартом. Только маленький пионерский флажок. Незадача — она Незадача и есть. Как говорится: «Как планету назовёте, так она и поплывёт». По орбите своей…