Стас вышел из «12 стульев» в бодром настроении. Он решил даже немного пройтись пешком. Да, поработал он в салоне неплохо, взбодрил тамошний люд. Завтра надо будет взяться за модельное агентство.
Дело тронулось, хотя, может быть, и в ложном направлении. Но до нынешнего дня оно казалось абсолютно невнятным! Это тревожило, несмотря на первые результаты — разоблачение фирмы «Сомерсетт». Правда, фирма к Карасевичу и его коллегам никакого отношения не имела. Так часто бывает: попутно раскрываются и прочие дела, ненароком захваченные бреднем розыска. Они просто попадаются на глаза заодно со всякой подвернувшейся мелочью.
Пусть трое загадочных граждан, сложивших из своих фамилий название английской местности, пропали и наглухо завязли во всероссийском розыске. Зато их дела стали ясны и явны. Нечестными оказались эти граждане! Стас от них другого и не ждал. В здании бывшей технической библиотеки завода он обнаружил имущество сомерсеттовцев — кучу всевозможных таблеток и снадобий. Эти лекарства никого вылечить не могли, поскольку были фальшивыми. Эксперты сказали, что подобную бутафорию делают где-то в Юго-Восточной Азии.
Липовыми (хоть неядовитыми, и на том спасибо!) оказались как таблетки, так и документы «Сомерсетта». Товар свой три друга сбывали по захолустным аптечным киоскам, задешево. Да и лекарства у них были не самые дорогие и знаменитые, а так, средненькие, какие больше всего берут. Обычно такое дельце дает нешуточные доходы.
Негодные лекарства были теперь изъяты, организаторы разбежались и объявлены в розыск. Но все эти побочные успехи сыска никак не проясняли, куда подевался Карасевич. Не проливали они света и на то, что за убитый лежал в сборочном цехе на диване, не говоря уж о том, кем и за что он был убит.
Версии, которые Нелли Ивановна Супрун называла дикими, проверялись все до одной, но впустую.
Одна такая версия вызвала неистовый гнев уже Катерины Галанкиной, да и всей съемочной группы. А ведь ничего особо неправдоподобного в ней не было. Просто Стас предположил, что Федя воровал деньги рекламодателей. Стали проверять документы, и вышло, что Карасевич в этом отношении чист, чего не скажешь о его тяге к бабам.
Баб тоже обошли поголовно всех. Некоторые из них даже никогда не слышали ни о каком Карасевиче. А главное, ни одна баба не знала ни теперешнего местонахождения Феди, ни покойника с режиссерского дивана. Тупик. Вот почему Стас так обрадовался человеку-призраку, что отыскался на телеэкране. Новая зацепка!
Он шел по улице и мысленно ласкал безликий и невыразительный силуэт незнакомца. Майский вечер был бесконечен, тих и зеленовато-свеж. Цвели яблони. Множество девушек с целеустремленными, нетерпеливыми лицами мчались куда-то навстречу любви. Они проносились мимо, не замечая Стаса даже тогда, когда натыкались на него на тротуаре. «Я уже стар и сер, — решил про себя Стас. — Я не волную ни вблизи, ни издали. Мой удел — тетки-неудачницы, потрепанные многолетним семейным счастьем с мужьями-подлецами. И почему я сам не подлец? Почему женщины из-за меня не плачут, не дерутся и не бегают по мужикам? Один Рыжий, бедолага, страдает по моей милости. Двое суток уже не нюхал рыбы!»