— Ты прекрасно знаешь, что я хочу сказать, — ответил Николай. — Сосредоточенность, честолюбие, тяга к приключениям — все это не менее захватывающе, чем езда на бешеной лошади, восхождение на заснеженную горную вершину или переход опасной реки вброд!
— Ты хочешь сказать, что имеют значение только усилия, которые мы прикладываем к достижению цели, — довольно игриво заметил герцог.
— Да, и эти усилия надо приложить, а увенчаются ли они успехом — это уж зависит от Бога.
— Я подозреваю, что ты призываешь меня совершить паломничество! — сказал герцог.
— Пытаюсь! Забудь то, что было на твоем пути, и иди дальше, — уговаривал Этерстона его друг. — Кто знает, что тебя ждет за горизонтом?
— Готов держать пари, ответил герцог — что там изобилие этих хорошеньких и очень дорогих цветов.
— Но ведь дальше открываются новые и новые горизонты, — спокойно сказал Николай Власов.
Экипаж подъехал к входу в Казбу, и Николай Власов приказал кучеру остановиться.
Рынок располагался вокруг первоначальной Казбы, которая была цитаделью и дворцом династии Деев до того, как французы захватили город в 1830 году. Они разгромили сорокатысячное войско арабов, и, таким образом, был положен конец тиранству, превратившему Средиземное море в самое опасное в мире.
Алжир отличался очень пестрым национальным составом: здесь можно было встретить и мавров арабо-испанского происхождения, и бедуинов, которые составляли большинство населения и которые жили в горах, и представителей чистой расы, которые сохранили не только черты древних греков и римлян, но и их законы, а также некоторые древние христианские традиции в своей религии. И весь этот народ в характерных цветастых одеждах собрался в небольшом арабском городке вокруг Казбы.
Выйдя из экипажа, герцог и Николай Власов еще некоторое время поднимались по узким крутым улочкам, прежде чем приблизились к великолепному дворцу Деев.
Еще дома Николай Власов дал герцогу арабский головной убор и черный плащ.
— Говори по-французски, — велел он другу. — Никто ни под каким видом не должен узнать, что ты англичанин, иностранец!
— А как же ты, ты ведь тоже иностранец? — недоумевал герцог.
— Я писатель, к тому же постоянно здесь живу. Ведь это только в Англии писатели не в почете!
Герцог рассмеялся:
— Это верно. Англичане всегда с подозрением относились к человеку, которого считали слишком умным.
— Своему писательскому успеху я обязан именно тем, что увидел места, куда не допускаются посторонние и где любопытного ждет кинжал в спину!
— Теперь я понимаю, какая честь мне оказана, — пошутил герцог.