— Это правда, — согласилась Селина. — Но иногда эти мелочи ранят больнее всего. — Она вздохнула. — Да, уколоть иглой палец иногда больнее, чем получить сильный удар.
— Именно поэтому люди зачастую несчастны и разочарованы, — заметил герцог. — Жизнь среднего человека состоит из обычных, ничего не значащих событий.
Он как будто говорил сам с собой.
— Мама любила повторять, что такие мелочи, как хорошие минуты и доброжелательность, очень важны, и сказать ближнему что-либо приятное — все равно, что подарить букет цветов, — сказала Селина. — Многие живут как в пустыне Сахара. Это делает их жизнь сухой и скучной, и они начинают мечтать о цветах, которых лишены.
Герцог молчал.
Он подумал о том, что подобный разговор он мог бы вести с Николаем Власовым, но никак не с восемнадцатилетней девушкой. В этих раздумьях Этерстон пребывал довольно долго и в конце концов решил немного вздремнуть. Открыв глаза, он увидел, что Селина крепко спит.
Она сейчас была такой же, как в ту первую ночь, когда вошла в свою каюту. Темные ресницы девушки прекрасно оттеняли ее лицо, голову она положила на руки, видно было, что она специально повернулась так, чтобы видеть его.
«Я должен соблюдать осторожность, — решил герцог. — Она ни в коем случае не должна влюбиться в меня, это только причинит ей страдания. Ока и так пережила слишком много».
Правда, он утешал себя тем, что Селина, похоже, не проявляла к нему никаких романтических чувств. Ему вспомнилось, как она вчера вечером по-детски доверчиво положила голову ему на плечо, как ее рука соскользнула в его руку, когда она спросила, не совершила ли она какой-нибудь ошибки. Так может вести себя девушка по отношению к человеку, который старше и мудрее ее.
Он все еще чувствовал прикосновение ее руки.
Она была очень чувствительна, а к нему привязалась в надежде, что он защитит ее от всего, что внушает ей страх.
«Что же мне делать?» — задавал себе вопрос герцог и не находил ответа.
В половине четвертого, к неописуемому восторгу Селины, к дому подвели лошадей.
Девушка вышла из своей комнаты в темно-розовом костюме для верховой езды, вышитым белой тесьмой, который мадам Франсуаза доставила вовремя, как и обещала. Он очень шел ей, подчеркивая ее осиную талию. Костюм прекрасно дополняла белая муслиновая блузка с небольшим ярко-розовым бантом. Высокая шляпа с розовой вуалью была последним криком парижской моды — именно такие шляпки, и это герцогу было известно, носили дамы, совершающие конные прогулки в Булонском лесу.
— Никогда не видела таких великолепных лошадей! — воскликнула Селина, взглянув на гнедую лошадь, предназначенную ей, и черного жеребца, на котором, как она предполагала, поедет герцог.