Ладно, Сью, если ты пообещаешь не переживать за меня, я сделаю то же самое. Я понимаю, почему ты поступила так, а не иначе. Твоя любовь слишком дорога мне, чтобы я отталкивал ее как раз в то время, когда тебе нужно, чтобы я ее принял.
Мы ждали, когда же нас будут кормить, и вот вижу, что ребята уже начали выстраиваться в очередь, потому придется на этом закончить. Думаю, я успею отправить письмо сегодня.
Как бы я ни устал, Сью, мои сны всегда о тебе.
Люблю,
Остров Скай
23 февраля 1916 года
Мой дорогой мальчик!
Прости меня за сомнения в тебе и твоих мотивах, которые побудили тебя записаться в Полевую госпитальную службу. Ты прав, Дэйви, это то, что ты можешь делать, и за те две недели, что ты провел там, уже доказал, что справляешься с этим хорошо. Есть большая разница между тем, чтобы размахивать штыком с намерением покалечить или убить, и тем, чтобы направить всю свою безудержную энергию на спасение жизней. Я говорила раньше, что ты все еще мальчик, но думаю, что за несколько коротких месяцев ты стал настоящим мужчиной.
Пожалуйста, будь сыт, счастлив и, главное, здоров.
Место Первое
2 марта 1916 года
Сью!
Сегодня меня послали за провизией, что означает редкую возможность принять ванну и как следует поесть, пока я в городе. Я засиделся над омлетом дольше, чем необходимо, потому что он служит мне прикрытием, пока пишу тебе, а не то пришлось бы уже залезать обратно в свою колымагу.
Вчера мы с Харри оба получили выходной, что случается не часто, так как работаем почти каждый день, даже когда по графику положено отдыхать. Мы отправились на пикник — с книгами и жалким угощением: «мясными» консервами, крекерами, крошечным пирогом, что прислала Минна, а запили все это бутылкой отличных помоев, ошибочно названных на этикетке «вином». Я искренне уверен, что это Плиний, выстирав носки, вылил воду в пустую бутылку, так как вкус содержимого не предполагал ничего иного. Несмотря на ужасное вино и столь же ужасную консервированную говядину (или это была кошатина?), мы приятно провели день. Я почти дочитал «Тарзана, приемыша обезьян». Жаль только, что еда не принесла такого же наслаждения!
Кстати, несколько дней назад у нас был настоящий пир. Один из ребят получил Военный крест[3] и закатил в честь этого события банкет. Он не пожалел денег и пригласил парижского повара. Настоящая еда, вино, достойное зваться французским, фарфор и салфетки. Клянусь, Сью, я сам себе показался слишком грязным, чтобы приблизиться к такому изысканному столу, но все-таки я приблизился, и не прошло и секунды, как все мы принялись уплетать угощение за обе щеки. И честное слово, Сью, ничего вкуснее я не ел.