Это прозвучало комично, и, несмотря на раздражение, я невольно улыбнулась.
— Это не смешно, — сердито бросил он.
— Ну да, — согласилась я, все еще слегка улыбаясь. — Разве самую малость. — И мои губы снова сами расползлись в улыбке.
— Я рад, что ты так думаешь, — фыркнул он и отвернулся.
Немного погодя мне удалось справиться с собой и убрать эту нервическую усмешку.
— Так что ты хотела мне сказать?
— Я ездила сегодня повидать Мэри.
— Мэри Киган?
Я кивнула.
— И сделала ей деловое предложение. От твоего имени. Правильно я понимаю — она ведь была ближайшей помощницей твоего отца, его правой рукой?
Он согласился.
— Я подумала, что ты мог бы стать председателем правления, то есть контроль над компанией будет целиком у тебя, что юридически полностью отвечает пожеланиям твоего деда, а Мэри станет исполнительным директором. Таким образом, она сможет решать все текущие вопросы, но бразды правления останутся в твоих руках, у тебя будет право подписи. И тогда ты сможешь поговорить со своим начальством, чтобы тебя снова взяли в Береговую охрану. Ведь можно же совмещать работу с должностью председателя, правда? Я уверена, они пойдут тебе навстречу.
— То есть я стану председателем правления и сохраню работу.
— Да, как Бэтмен.
Он задумался.
— Ну, не надо рыдать от счастья. — Меня озадачила его реакция. Я решила его проблемы, а в нем все равно происходит какая-то внутренняя борьба. Словно его что-то раздирает. — Ты согласен, что это выход?
— Да, безусловно, спасибо тебе, — неуверенно проговорил он.
Обычно, чем упорнее ты движешься в избранном направлении, не достигая цели, тем яснее становится, что ты на ложном пути. Я начинала думать, что, возможно, я стремлюсь куда-то не туда. Я потратила неделю, пытаясь придумать, как избавить Адама от ненавистной работы, но его опять что-то не устраивает.
— Давай сыграем в одну игру, — предложила я.
— О боже, эти твои игры, — простонал он.
— Что ты делаешь, когда остаешься один и тебя никто не видит? Только без пошлостей, — торопливо добавила я.
— Ну, тогда ничего.
Я засмеялась, радуясь, что мы снова вместе.
— Я в том смысле, что, может, ты разговариваешь сам с собой? Или поешь в душе? Или что-нибудь в таком духе?
— К чему ты клонишь?
— Просто ответь.
— Это жизненно важно?
— Да, это жизненно важно.
— Хорошо, я пою в душе.
Я знала, что он врет.
— Вот я, например, если долго сижу где-нибудь в приемной или типа того, выбираю какой-нибудь цвет и начинаю считать, сколько предметов в комнате этого цвета, потом другой и опять считаю… Какого цвета больше — тот и победил.
Он развернулся и посмотрел мне в лицо: