Этот остров самый маленький из трех в составе островов Салю. И самый северный, наиболее открытый ветрам и волнам. Суша, узкой полоской идущая вдоль всего острова на уровне моря, поднимается затем круто вверх и образует плато. На нем расположен пост охраны и барак для каторжников, которых здесь не больше десятка. Официально сюда за обычные уголовные преступления не ссылают, остров предназначен для политических ссыльных.
Каждый такой ссыльный живет в отдельном домике под железной крышей. По понедельникам им завозят провизию на целую неделю и выдают по буханке хлеба на день. Политических набирается до тридцати человек. Медицинское обслуживание возложено на доктора Лежé, отбывающего здесь срок за то, что отравил всю свою семью в Лионе или где-то в его предместьях. Политические никак не общаются с обычными каторжниками. Иной раз они пишут жалобы на них в Кайенну, после чего того или иного уголовника возвращают на Руаяль.
Между Руаялем и островом Дьявола протянут железный трос, поскольку море бывает настолько бурным, что только с его помощью шлюпка может пристать к небольшому бетонному причалу.
Начальника охраны лагеря (а охранников всего трое) зовут Сантори. По сути, это грязная скотина с запущенной бородой: он бреется не чаще одного раза в неделю.
– Папийон, надеюсь, ты будешь вести себя хорошо. Не выводи меня из терпения, и я оставлю тебя в покое. Ступай в лагерь, там увидимся.
В бараке меня встретили шесть заключенных: два китайца, два негра, один парень из Бордо, другой из Лилля. С одним из китайцев я знаком, наши дороги пересекались в Сен-Лоране; он проходил по делу об убийстве. Он индокитаец, один из оставшихся в живых участников мятежа в Пуло-Кондоре – колонии каторжников в Индокитае.