Что касается японской разведки, то в этом случае упрек неуместен, так как после окончания Ялтинской конференции поляк-резидент в Лондоне под псевдонимом Иванов передал сведения о решении руководителей стран антигитлеровской коалиции, касающегося Японии. В 1985 г. Юрико Онодэра в своих мемуарах вспоминала о том, как, будучи с мужем (офицером разведки) в Скандинавских странах и выполняя функции шифровальщицы, она пересылала эти разведданные в Центр. Юрико пишет: «С тяжелым сердцем я шифровала сообщение о намерении СССР вступить в войну (с Японией — ред.), которое затем ушло в Токио».
Спустя 2 дня после конференции 14 февраля 1945 г. принц Ф. Коноэ обратился к императору Хирохито с докладом, в котором утверждал, что необходимо завершать войну, подчеркивая: «С точки зрения сохранения национального государственного строя наибольшую тревогу должно вызывать не столько само поражение в войне, сколько коммунистическая революция, которая может возникнуть вслед за поражением. Существует серьезная опасность вмешательства в недалеком будущем Советского Союза во внутренние дела Японии».
Заметила японская разведка и факт переброски советских войск с запада на восток, которая началась сразу после Ялтинской конференции. Из военного аппарата японского посольства в Москве в апреле 1945 г. доложили: «Ежедневно по Транссибирской магистрали проходит от 1 2 до 1 5 железнодорожных составов… В настоящее время вступление Советского Союза в войну с Японией неизбежно. Для переброски около 20 дивизий потребуется приблизительно два месяца».
Закончилось все следующим образом. Когда 7 августа 1945 г. президент США Г. Трумэн заявил о готовности сбросить на Японию атомные бомбы, последняя расценила это как «пропаганду союзников». Руководство страны даже не обсуждало вопрос бомбардировок на заседании Высшего совета по руководству войной. То, что бомбы все-таки упали на японские города, правительство не афишировало и продолжало подготовку к последней битве на своей территории.
Однако нападение на Квантунскую армию советских войск все поменяло. 9 августа премьер-министр Судзуки заявил: «Вступление сегодня утром в войну Советского Союза ставит нас окончательно в безвыходное положение и делает невозможным продолжение войны». Император Хирохито признал, что «…теперь, когда в войну против нас вступил и Советский Союз, продолжать сопротивление… означает поставить под угрозу саму основу существования нашей империи».
Спор по поводу того, нужна ли была ядерная бомбардировка для завершения войны, ведется давно. И у той и у другой точек зрения есть авторитетные приверженцы и противники. Более вероятным кажется вывод о том, что бомбы не закончили Вторую мировую войну, а начали «холодную». Британский исследователь П. Блэкетт заметил, что атомные бомбардировки по большей части служили актом против России. Да и Трумэн это подтверждал: «Если бомба взорвется — что, я думаю, произойдет — у меня, безусловно, будет дубина для этих парней». С этих пор для спецслужб Советского Союза началась новая эпоха.