Маршалы Сталина (Рубцов) - страница 111

Человек поля — так сам себя называл Иван Степанович Конев, гордясь присущим ему истинно командирским качеством — всепоглощающей любви к учениям на местности, в самых сложных условиях рельефа и погоды. Будешь действовать по принципу: «Учиться тому, что нужно на войне», без скидок, без послаблений, считал он, тогда и реальный бой не поставит тебя в тупик.

По этой причине полководец всегда неизменно добрым словом вспоминал службу командиром полка, не раз отзывался о ней как об основной, центральной в армии. «Роль командира полка я хорошо понял в мирное время, когда командовал полком. Командовал по-настоящему, не стремясь поскорее уйти ни вверх, ни в сторону, наоборот, стараясь именно там, в полку, постигнуть все премудрости войсковой службы и жизни. С чувством удовлетворения вспоминаю, как много дала мне эта работа… — писал Иван Степанович. — Учила меня и Академия имени Фрунзе. Но все-таки самой главной для меня академией был полк. Полк сделал меня человеком поля. Именно в полку я страстно полюбил поле, учения, проводимые с максимальным приближением к боевой обстановке. Я относился к учениям со страстью и считал тогда, так же, как считаю сейчас, что без вдохновения нет учений. И это пригодилось мне на войне»^>{134}.

И на войне эта страсть Конева, непреходящее стремление самому попробовать ткань будущего боя на ощупь не иссякла. «Зная его по работе на фронте, должен прежде всего сказать, что он любил много бывать в войсках, — вспоминал маршал A.M. Василевский. — Обычно, как только примет решение на проведение операции, тотчас же отправляется в армии, корпуса и дивизии и там, используя свой богатейший опыт, готовит войска к боевым действиям»^>{135}.

А ведь начальные шаги И.С. Конева в армии вовсе не предвещали блистательной командирской, тем более — полководческой карьеры. Вступив в Красную Армию в августе 1918 г., он всю Гражданскую войну прошел комиссаром: сначала—уездного военного комиссариата Северного края, затем бронепоезда, бригады, дивизии. Не исключено, что со временем Красная Армия приобрела бы в его лице крупного политического работника, но то, что потеряла бы при этом уникального полководца, это точно.

Не отказать в наблюдательности наркому обороны К.Е. Ворошилову, а в дни описываемых событий — 1925 г. — командующему войсками Московского военного округа, заявившему при встрече с военным комиссаром и начальником политотдела 17-й стрелковой дивизии:

— Вы, товарищ Конев, по нашим наблюдениям, комиссар с командирской жилкой. Это счастливое сочетание…