.
Белые надеялись, оторвавшись от преследующих их соединений Красной Армии, «отсидеться» в более или менее обеспеченном районе, чтобы прийти в себя. Однако отсидеться не удалось. Остатки деникинских частей в беспорядке отступали. В середине марта армия Буденного в районе Усть-Лабинской разгромила казачий корпус Султан-Гирея, а 22 марта вступила в Майкоп — центр нефтяных промыслов. Овладением Майкопа закончились крупные операции на Северном Кавказе.
Уже в начале апреля 1920 г. 1-я Конная армия походным порядком направилась на запад к советско-польской границе: 2 мая, пройдя две с половиной тысячи километров, она в количестве 18 тыс. сабель сосредоточилась в районе Умани. С ее прибытием состав Юго-Западного фронта (командующий А.И. Егоров) увеличился в 1,5 раза, а кавалерии — сразу в 4 раза. Это позволило нашим войскам перейти в наступление. После успешного прорыва польской обороны и продвижения в глубь тылов противника центр тяжести боев переместился с северо-западного, луцкого, направления на юг, в район Дубно — Кременец — Броды. 22 июля командующий фронтом поставил перед 1-й Конной армией задачу, окончательно разгромив дубно-кременецкую группу противника, стремительным рейдом овладеть не позднее 29 июля районом Львов — Рава-Русская.
Однако уже 2 августа РВС 1-й Конной вынужден был поставить в известность штаб фронта, что не сможет взять Львов и к 6 августа из-за крайнего переутомления личного состава и лошадей. Действительность оказалась еще более прозаической: лишь 19 августа передовые части армии оказались в 8—10 километрах от города.
К этому времени резко обострилась обстановка под Варшавой. Встал вопрос о переброске объединения Буденного на помощь войскам Западного фронта. После обсуждения на Политбюро ЦК РКП(б) 21 августа армия снялась из-под Львова и повернула на север в направлении Замостье — Новоград-Волынский. Однако было уже поздно, положение под Варшавой поправить не удалось. Советские войска отступали.
Между тем при своевременном прибытии 1-й Конной события могли бы приобрести совершенно иной характер. Г.С. Иссерсон, один из крупнейших советских военных теоретиков, привел свидетельство французского полковника Луара, бывшего военным советником у маршала Ю. Пилсудского, главы Польского государства и верховного главнокомандующего польской армией. «Что стало бы с польским маневром, — в 1925 г., то есть по горячим следам войны задавался француз вопросом, — если бы Буденный всей Конной армией обрушился на контратакующие с Вепржа войска, ничем не обеспеченные с юга, а не упорствовал в своем желании пожать лавры, ведя бесполезные боевые действия под Львовом?» И сам же отвечал: «Операция польских войск потерпела бы полный крах. Какие бы это имело последствия, даже трудно себе представить»