Делался вывод, что под влиянием новой техники, поступившей на вооружение армий развитых стран мира, начальный период военных действий из пассивного прикрытия отмобилизования, стратегического сосредоточения и развертывания сил превратился в период активных действий с далеко идущими целями. «Современная операция, — подчеркивалось в документе, — будет слагаться из боевых действий, протекающих на большом пространстве как по фронту, так и в глубину». При разработке тактических вопросов в тезисах рассматривался порядок использования авиации и бронетанковых войск в наступлении с прорывом обороны противника на всю ее глубину.
Тезисы доклада Штаба РККА, поддержанные начальником боевой подготовки РККА А.И. Седякиным, командующими войсками Украинского и Ленинградского военных округов И.Э. Якиром и И.П. Беловым, другими военачальниками, были использованы при разработке «Инструкции по ведению глубокого общевойскового боя», которую в феврале 1933 г. направили в войска для практического использования.
Теоретические положения, как и положено, проверялись на практике. История русской, советской армии не знала таких масштабных маневров, какие были проведены в середине 30-х годов — Киевские (1935 г.) и Белорусские (1936 г.). К их проведению привлекались крупные соединения механизированных войск и авиации, стрелковые и кавалерийские соединения, высаживались воздушные десанты. Маневры подтвердили правильность теоретических выкладок, практически доказали, что применение крупных механизированных соединений, авиации, воздушного десанта, обладающих высокими маневренными возможностями и большой сокрушительной силой, коренным образом меняет природу боя.
РККА, таким образом, выходила на ведущие позиции среди армий экономически развитых государств. Широкая механизация и моторизация, оснащенность передовой военной теорией, наличие подготовленных командных кадров делали ее одной из сильнейших в мире. Однако мало-помалу в недрах высшего руководящего состава нарастал конфликт между «кавалеристами», стоявшими за наркомом обороны Ворошиловым, и «технарями», группировавшимися вокруг первого заместителя наркома Тухачевского. К последним относился и маршал Егоров. Недаром А.И. Седякин отзывался в ноябре 1935 г. об Александре Ильиче как о руководителе, чей личный пример «стимулировал творческий подъем в работе каждого командира Генерального штаба… Живое, конкретное общение с войсками, штабами, академиями, школами, учреждениями под личным руководством А.И. Егорова обеспечивает Генеральному штабу возможность быть всегда в голове общего роста Красной Армии».